Я задумался. Воспоминания закружились в голове; клубок нитей понемногу распутывался.

– Элидар, – тихо проговорил я.

Мелиар удовлетворенно кивнул.

– Не желаете ли выпить? – Он протянул мне золотой кубок, усеянный алыми камнями.

– Нет, – уверенно ответил я.

– На нет и суда нет! – рассмеялся Мелиар и столкнул меня с крыши.

Светало. Близился новый день.

По этим землям прошлась гроза. Тяжелые тучи, гонимые ветром, ползли по небесным пастбищам. Примятая дождем трава была холодной и мокрой. Поднявшись с земли, я огляделся. Выжженный пустырь, простиравшийся вокруг рыцарского замка, преобразился, я даже не узнал его. Мертвая земля оделась диким лесом; тропы, ведущие к крепости, заросли и стали непроходимыми. Деревья, вернувшие свои владения, торжествующе шумели, покачивая осенними кронами. Среди них одиноко возвышались мрачные башни; позеленевшие камни разрушенных стен напоминали о боевом прошлом. Над горизонтом поднималось солнце, его слепящие лучи отражались в осколках витражных окон.

– У тебя получилось… – услышал я хриплый голос.

Я обернулся. Охотник стоял на коленях, опираясь о меч.

– Ты все исправил. – Эльф поднялся с колен. – Гарланд мертв, а я больше не проклят. – Я вгляделся в его лицо: мертвенная бледность действительно исчезла. – Я обязан тебе жизнью, паладин, – произнес Ренар, протягивая мне клинок.

Лезвие меча было в крови. Непроизвольно я коснулся своей шеи – рана затянулась.

Заметив мое движение, эльф склонил голову и произнес:

– Того требовал ритуал. – Он вздохнул. – Не следовало подвергать тебя опасности…

Я пожал плечами:

– Я сам согласился помочь. Хорошо, что все закончилось.

Ренар кивнул и сощурился, глядя на солнце.

– Пойдем, – указал он на холм. Над крышей «Спящей совы» поднимался дым; мне почудилось равномерное бренчание лютни. – Брума наверняка приготовила завтрак. Ты просто обязан составить нам компанию.

Впервые за все время я увидел, как он улыбается. Махнув мне рукой, он направился к таверне.

– Постой! – окликнул его я. Ренар обернулся. – Это принадлежит тебе. – Я протянул ему серебряный меч.

Охотник бережно взял его. Лезвие коснулось ладони, кровь алым ручейком заструилась по руке. Его лицо не выражало никаких эмоций, но я понимал, что он чувствует. Эльф кивнул и спрятал меч в ножны.

– Ты вернул мне смысл, – произнес охотник. – Благодарю.

Поднимаясь на холм, я все размышлял, как это меня угораздило здесь оказаться. Я давно должен быть в городе, но загадочная магия алхимика завела меня сюда. Стоило поспешить…

На столе остывали блины. Нир аккуратно подцепил один из них вилкой, перенося к себе в тарелку. Ренар молча осматривал ножны, изредка поглядывая на огонь, танцующий в камине.

– Портал сработал не так, как нужно, – с грустью пояснил я.

Брума кивнула, внимательно разглядывая мое лицо.

– Ты точно не можешь остаться? – спросила она.

Покачав головой, я сделал глоток холодного морса из деревянной кружки, совсем не подходящей для такого напитка.

Легенды гласят: в жизни каждого героя однажды наступает переломный момент. Устав от приключений, он рано или поздно приходит к обычной жизни, размеренной и спокойной. Я внимательно посмотрел на Бруму – та не сводила с меня глаз. Целительница знала, каким будет мой ответ. Я не был героем легенд, а культ Бездны, идущий по моим следам, угрожал всякой жизни.

– Я не могу, – тихо ответил я.

Целительница понимающе кивнула. В таверне повисла неловкая тишина, которую прервал старый сказитель.

– Сюда приходил странный юноша, – заговорил Нир. – Он искал давнего друга.

– Упоминал портал, – добавила Брума.

– Точно, – согласился старик. – Не тебя ли он искал, Элидар?

Ступени скрипнули. Я посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Кто-то спускался.

На лестнице появился Шерон.

– Серебряные звезды! – воскликнул я с улыбкой.

Однако радость почти сразу уступила место сомнению: я слишком хорошо помнил коварство колдуна. Синие глаза мага странно блеснули – он тоже не забыл, как разошлись наши дороги.

– Поговорим позже, – примирительно улыбнулся он.

Нахмурившись, я кивнул.

При расставании с Брумой я не смог найти подходящих слов. Язык меня не слушался, мысли путались – такое было со мной впервые. Я долго не мог отвести от нее взгляд. Она была печальна – кажется, тоже хотела что-то сказать, но промолчала.

– Возвращайся, – едва слышно произнесла она напоследок, и лицо ее просветлело.

Я улыбнулся. На сердце было неспокойно, но я старался не подавать виду.

Часто в легендах герою предсказывают его судьбу; моя была мне неведома. Я взглянул на старого Нира, но он лишь покачал головой. Пламя вторило его песне, но я безуспешно искал смутные образы в огненном танце.

Прощаясь со мной, старик был немногословен.

– Не думай, что я буду тратить время на напутствия, – буркнул он и, усмехнувшись, добавил: – Ни к чему слепцу говорить то, чего не видит зрячий.

Сказитель знал больше других, в этом я не сомневался. Я как наяву видел задорные огоньки, пляшущие в глазах, что скрывала повязка.

Ренар вызвался указать нам дорогу до города. Шерон плелся позади и задумчиво разглядывал букет из позолоченных и красных листьев, собранных по дороге. Ветер сбрасывал их с древесных крон, наслаждаясь руганью недовольных воронов.

– Отсюда уже рукой подать, – произнес эльф, останавливаясь на распутье. – Дальше сами дойдете.

Я благодарно кивнул.

Он вздохнул:

– Пусть проклятия больше нет, но мне не стоит уходить далеко. Я помню твою ошибку.

Я попытался было возразить, но охотник перебил меня.

– Я знаю ваш кодекс, паладин, – с вызовом бросил он. Шерон с любопытством наблюдал за нами. – Добро, милосердие и прочая шелуха, не сочти за дерзость.