– Ее еще даже не похоронили, а вы уже здесь? Готовая обвинять, показывать пальцем. Готовая искупаться в моем горе, чтобы чувствовать себя лучше остальных. Для чего? Чтобы доказать полиции, что вы так же умны, как они? Умнее?

Он сделал еще один шаг, и если бы я не стояла прямо у прилавка, попятилась бы назад. Я смотрела ему прямо в глаза и услышала шелест платья Глинды, когда она крутилась вокруг прилавка.

– Вы думаете, что только потому, что Сьюзан не одобряла наши с Сэмми отношения, она не сделает все возможное, чтобы раскрыть дело? – Он перешел почти на шепот. – Она лучше вас. Во всем. Как вы посмели воспользоваться смертью Сэмми, моим горем, чтобы поиздеваться над моей сестрой?

Марк хотел сделать еще шаг, но Глинда, эта крохотная феечка, протиснулась между нами, взяла его за руку и остановила:

– Не все силы света сражаются на одной стороне, даже когда сталкиваются с одним и тем же противником.

Он с раздражением посмотрел со своей высоты на Глинду, в его глазах развернулась какая-то битва.

У меня появилась возможность получше изучить его. Он выглядел очень уставшим, полностью опустошенным. Его глаза покраснели и опухли. Несмотря на то что он был высоким и сильным, его широкие плечи опустились вниз, словно он одержал поражение в битве со всем миром.

Теперь я начала подозревать не Марка, а его жену. У нее тоже мог быть мотив, а я ничего не знаю о ней. Но по выражению его лица, я поняла, что Марк полностью невиновен. Конечно, иногда человек может убить своего любимого в порыве страсти, а потом нещадно страдать. Может, я смогла бы сразу вычислить это, а может, и нет. Но мой инстинкт подсказывал мне, что Марк испытывал сейчас совсем другие чувства.

Он все еще смотрел на Глинду, но указал своим твердым пальцем на дверь:

– Убирайтесь. И никогда больше не смейте приходить сюда.

Я взглянула на Глинду, но она тоже не повернулась ко мне. Все ее внимание было приковано к Марку.

На пару мгновений я задумалась об их отношениях. Была ли она матерью Марка и Сьюзан? А может, у нее была какая-то странная и тревожная одержимость самим Марком? Может быть, эта одержимость заставила ее исправить ошибки доброго волшебника собственными руками?

Затем Марк посмотрел на меня, от чего я вздрогнула и пришла в себя.

– Я сказал, убирайтесь.

Я не колебалась. Обошла его и поспешила к двери, на ходу похлопывая себя по бедру. Ватсон побежал за мной, и, когда мы вышли наружу, я наклонилась и подобрала его поводок.

Мы быстро сбежали по деревянным ступенькам и вынырнули из укрытия водяного колеса под лучи зимнего солнца. Словно выйдя из другого мира, мы внезапно обнаружили себя в реальности и пришли в странное замешательство.

Пройдя несколько магазинов, я заметила деревянную вывеску: «У Пенелопы». Еда поможет мне прийти в себя и послужит отличным топливом, чтобы прожить и осознать все, что только что произошло. И плевать, что это место называется так же, как одна из сестер Гарбл.

Несмотря на то что я держала Ватсона за поводок, я снова похлопала себя по бедру.

– Пойдем, малыш. Настало время подкрепиться чизбургерами.

Глава 8

Чизбургеры, как и всегда, были хороши. Но к сожалению, волшебных свойств у них не оказалось, и никаких откровений я не получила, хотя жареный лук был просто божественен. У картошки фри, которой я делилась с Ватсоном – пять мне, одна ему, – тоже не было суперсил. К тому моменту, когда обед закончился, мой аппетит был удовлетворен, но вопросов у меня стало больше.

Я все так же не подозревала Марка в убийстве Сэмми. Но несмотря на свое очарование, на месте подозреваемого оказалась Глинда. Было очевидно, что она преклонялась перед Марком. Может быть, она увидела в Сэмми разрушительницу семьи и решила избавиться от искусительницы своего волшебника. Конечно, сегодня в «Алаказаме» я не узнала абсолютно ничего о его бывшей жене. Но у нее и так был мотив, это понятно.

И у меня появился третий подозреваемый. Одного мне преподнес Марк, хотя и не специально. Что он имел в виду, когда сказал, что Сьюзан не одобряла его отношения с Сэмми? Может быть, просто потому, что та работала на Кэти. Но конечно, это не может послужить мотивом для убийства. Моя неприязнь к Сьюзан не может послужить поводом записать ее в список подозреваемых, пускай она и не оказала мне такой любезности. Но если она на самом деле убила Сэмми, что мешает ей повесить убийство на меня? Избавиться сразу от Сэмми и от меня одним движением.

Но это смешно. Сьюзан не может быть подозреваемой.

Мысленно я стала стирать ее имя из списка подозреваемых, но вдруг задумалась. Не было никаких причин исключать кого-либо из списка. Не так быстро. Руководствуясь этой логикой, я также добавила в список Марка. Так вместо одного подозреваемого у меня появилось целых пять.

Возможно, стоило исключить из списка Карлу, но рука не поднималась.

Заходя к Анне и Карлу в «Хижину и Очаг», я ожидала услышать новую сенсационную сплетню, но, к моему разочарованию, их не оказалось на месте. Продавщица сказала, что они уехали во Флориду к дочке, которая недавно родила.

Точно, я совсем забыла. Несколько дней назад я заходила к ним, и они сказали, что на днях ждут появление внучки.

Обойдя еще несколько магазинов и не узнав ничего нового, уже к закату мы с Ватсоном направились домой, и я чувствовала себя как сдувшийся воздушный шарик. Я поговорила по телефону с Кэти, и мне стало полегче. Ей понравились мои догадки, и она сказала, что не знала об отношениях Сэмми и Марка Грин.

После последнего семейного вечера мама собрала мне в контейнер остатки ужина. Там была вегетарианская курица, но еще она положила два кусочка запеченной куриной грудки – один для меня и один для Ватсона, – настоящей куриной грудки. Только я устроилась в пижаме напротив камина, чтобы почитать, как в дверь постучали.

Пожалев о том, что я решила облачиться в пижаму, я направилась к двери, представляя за ней Брэнсона Векслера. Он не заходил несколько недель, но это был бы не первый раз, когда он навещал меня после убийства. Забыв обо всех наставлениях, которые вбивал мне в голову отец-детектив, я распахнула дверь, даже не посмотрев в глазок, и чуть было не захлопнула ее.

Но