– Все может быть, – ответила Эстер.

– А может, ты действительно уникальна, и это я не замечаю и не признаю этого. Может это все мое усталое и уязвлённое самолюбие.

Я замолчала, поняв, что не смогу выразить свои мысли, не задев ее самолюбия. Я снова оглядела комнату. И все-таки, несмотря ни на что, в Эстер происходили какие-то изменения. И лазанья сегодня была отменная, что говорит о хорошем расположении духа, потому что зимой ее стряпня годилась только для свиней. Может скоро ей станет совсем хорошо, и тогда она сможет чаще выходить на улицу и даже контактировать с людьми, подумала я про себя и с удовольствием сделала себе второй бутерброд с сыром.

В квартире было жарко, на улице влажно и душно. Мы включили кондиционер на полную мощность и стали слушать музыку.

В течение многих месяцев я приходила к ней в гости, но только сегодня я обратила внимание на ее темно-зеленые глаза. Только сегодня я заметила, как они выделяются на фоне ее черных волос и, сколько в них грусти. Прошло уже почти полгода, а я так и не знаю почему она живет такой жизнью.

15

Утром двадцать шестого июня я проверила закрыты ли в квартире все окна, выключен ли чайник и электрическая плита. Еще раз проверила не оставила ли чего в шкафах и под кроватью.

В прихожей я остановилась, окинула взглядом пустую квартиру. Спасибо за опыт, за радости и слезы, за бессонные ночи с кофе и вином, за ром, за виски и пироги.

* * *

Перед самым выходом я посмотрела зеркало в белой раме, стоящее на полу. Оттуда на меня глядели большие темно-зеленые глаза, а отражение в точности повторяло мои движения.

– Ну, что пойдём, Эстер. Нам пора на свободу. – Сказало вдруг мое отражение.

– Пойдем, – ответила я, и молча накинула свой плащ.

Взаперти – мир одного человека.

* * *

В оформлении обложки использована фотография автора «Fleuve Saint-Laurent, Quebec, Canada» из личного архива.