— Не правда, — невозмутимо заявила Таня, — так они тебесказать не могли. А про полис все верно. Есть полис — есть медицинская помощь.Нет полиса — нет помощи. Как во всех цивилизованных странах.

— Я… умоляла. Я… очень просила, — голос у Варвары стал совсемхриплым, — я думала, что они приедут и спасут его. Столько крови!..

— Тихо! — приказала Таня. — Давай пошли. Быстро. И не смейреветь.

Димка лежал на полу в большой комнате — на диван Варвара несмогла его затащить. Он лежал на полу, накрытый клетчатым пледом и коротко ишумно дышал.

Таня встала на четвереньки и заглянула сначала с однойстороны, потом с другой. Потом взяла его руку и подержала. Потом по очередиоттянула каждое веко.

— Да разве это много? — вдруг спросила она. — Ты не видала,когда много, дорогая!

— Че… чего много? — Варваре было так холодно, что зубыбеспорядочно стучали друг о друга. Ей казалось, что Таня слышит, как онистучат, и было стыдно.

— Крови, чего, чего! Ее нет почти, а ты говоришь — лужа!Ничего и не лужа. Так, побрызгало чуть-чуть. Посвети мне.

— Как?

— Возьми торшер, — нараспев сказала Танька и заползла сдругой стороны, — включи его, наклони и посвети мне. Я ни черта не вижу.

Варвара кинулась исполнять поручение, зацепилась ногой задавешний пакет с хлебом, чуть не упала и стукнулась лбом о косяк.

— Ты полегче, — велела Таня, не отрываясь от Димкинойголовы, — я тебя сейчас зашивать не могу.

— Что с ним, а? — Держа торшер за деревянную ногу, Варвараподтащила его поближе и сильно наклонила. — Что с ним, Тань? Это… оченьсерьезно?

Желтый свет залил запрокинутый Димкин лоб, и Танины руки, ицветастый ковер с узором.

— Так, так, — себе под нос говорила Таня и поворачивала Димкинуголову в желтом круге, — оч-чень, оч-чень хорошо.

Димка неожиданно захрипел, дернулся и открыл глаза —совершенно бессмысленные.

— Тихо, тихо, милый, — коленом она прижала его руку,поднявшуюся было, — лежи спокойненько. Самое главное не дергайся, не мешай мне,и все будет хорошо.

Варвара вдруг вспомнила, что в прошлом году на каком-томедицинском празднике в поликлинике говорили, что Таня — Татьяна Васильевна —очень хороший врач.

Она хороший врач. Она сейчас все исправит. Она спасет Димкуи… вылечит его страшные раны. Ничего. Все обойдется.

— Нужно зашить. Здесь и здесь. Кости целы, насколько я могусудить. Конечно, хорошо бы на рентгене посмотреть, может, трещины, но так, напервый взгляд…

— Варвара?.. — спросил Димка и сделал усилие, чтобы поднятьголову. На лбу надулись вены.

— Лежи, лежи!..

— Варвара, возьми его за руку, — скомандовала Таня, — так,чтобы он тебя видел.

Кое-как перехватив торшер, Варвара опустилась на корточки исхватила Димкину руку. Рука была большая и холодная. Варвара подтянула пледповыше.

— Варвара, что… случилось?

Она молчала, стискивала его руку. Танька ползала на карачкаху него за головой.

— Это мы у вас хотим спросить, что случилось, дорогойскотовод из Аризоны, — сказала она и повернулась так, что оказалась с ним нос кносу. Димка моргнул, стараясь сфокусировать на ней расплывающийся взгляд. Танявнимательно следила за ним. — Мы пришли, а вы лежите. Что такое?

Димкины губы шевельнулись, и Варвара с изумлением поняла,что он улыбнулся.

— Я увидел привидение, — сообщил Димка, — я увиделпривидение, упал и ударился головой о каминную решетку.

— Он шутит, — успокоила Таня всполохнувшуюся Варвару, —насколько я могу судить, он не спятил, а просто шутит.

— Я не спятил, — подтвердил Димка и вдруг быстро сел, задевТаню носом по подбородку.

— Димка!!

— Я же тебе велела его держать!..

— Я держала!..

— Вижу, как ты держала!

— Димка, ляг сейчас же!

Он посмотрел сначала на одну, потом на другую и, кряхтя,поднялся на ноги. И тут же сел на диван, придерживая рукой голову.

— Вы что, осатанели в своей Пенсильвании?! Я вам ясносказала — лежать!

— Прошу прощения, — выговорил галантный Димка, губы плохоего слушались, — но ничего такого вы мне не говорили.

Таня посмотрела на Варвару, а Варвара — на Таню.

— Так. Принеси мне мою сумку. Поставь воду. Мне надовскипятить шприц. У тебя есть стерильные бинты?

— Не знаю.

— Дура, — обозлилась Таня, — я тебе в прошлый раз привозила.Пусти, я найду.

— Что случилось? — одновременно спросили друг у друга Димкаи Варвара, как только Таня вышла.

— Я приехала с работы, — сказала Варвара, рассматриваябледное лицо с синевой вокруг глаз и проросшей очень светлой щетиной, — дверьоткрыта. А ты в коридоре на полу. Лежишь. Я… думала, ты… умер.

— Мне пить очень хочется, — заявил Димка и облизнул сизыегубы, — можно?

— Сейчас, конечно! Сейчас я принесу, — засуетилась Варвара,— Тань, можно ему попить?

— Да. Я дам.

— Я спал, — сообщил Димка, — и проснулся от того, чтооткрылось окно. Хлопнула створка. Оно, наверное, не было закрыто.

Конечно, оно не было закрыто. Варвара всегда оставляла щель,чтобы проветривалось. Она была поборницей свежего воздуха.

— Я встал. Вышел в коридор. Увидел, что входная дверь тожеоткрыта. Я думал, это ты пришла… Он замолчал, потому что вдруг стало страшно.

* * *

Он вышел в тесный коридор и увидел клин жидкого света изприоткрытой входной двери. Он нацепил очки, которые держал в руке, потому чтобез них совсем плохо видел, и тут понял, что не один в тесной прихожей. Шеесбоку стало щекотно, и он знал — это от того, что кто-то рассматривает его изтемноты.

Он стоял неподвижно и ждал — это сейчас произойдет. Он ждалцелую секунду, как будто смотрел, как падает из деревянных пазов лезвиегильотины — прямо в середину его слабой, беззащитной, человеческой шеи, и онуже ничего не может изменить.

Стремительное движение, взрыв в голове, и все. Гильотинаупала, перебив артерии, вены и сухожилия, и голова покатилась. Отвратительнаямертвая человеческая голова с мучительно и постыдно высунутым языком — егособственная.