— Я бы остался здесь, Варвара, — сказал Димка и улыбнулсявиноватой улыбкой, — родители не знают, что я прилетел. Если я покажусь маме с…забинтованной головой…

— Да, — согласилась Варвара, — да уж…

Она представляла себе, что будет, если он покажется.

— Здесь нельзя оставаться, — резко сказала Таня, — ну,скотовод-то у нас человек приезжий, а ты что? Квартира, считай, открыта.Скотовод самостоятельно даже до сортира не дойдет, не то что до плиты.

— Я не скотовод, — твердо поправил ее Димка. Таня махнуларукой.

— Какая разница!

— Тань, возьми его к себе, — попросила Варвара, — до моегоприезда. То есть почти только на выходные. Я вернусь во вторник и заберу его.

— Не надо меня брать, — перепугался Димка, — я не хочу. Я непойду. Я лучше здесь как-нибудь!

— А если он вернется? — спросила Варвара. — Тот, которыйтебя огрел? Зачем он приходил? Танька думает, что за Рембрандтом, а я думаю,что за шваброй! Откуда у него ключи?! Где их у меня вытащили? Одно дело, есликакие-нибудь соседские гоблины, а другое дело, если кто-то свой, с работы!

— Почему — другое дело?

— На работе все знают, что взять у меня нечего, и тем неменее зачем-то в квартиру влезли! — Варвара вдруг остановилась. — Слушай, аможет, дело вовсе не во мне, а в тебе?

— Как это? — спросила Таня. — При чем тут он?

— Димка, может, за тобой охотится американская промышленнаямафия? — спросила Варвара, и глаза у нее заблестели. — Ты не занимаешьсяникакими секретными разработками?

— Я занимаюсь десятком разных разработок, — ответил Димкасердито, — а американская промышленная мафия — это выдумки русских режиссеров.

— Они следили за тобой, — не слушая, продолжала Варвара, —увидели, что ты пришел ко мне, выкрали у меня ключи и попытались тебя убить. А?

— Здорово, — оценил Димка. — Только глупо.

— А может, тебе в самолете что-то подложили в сумку? Ну,помнишь, как в том фильме, где Гаррисон Форд и микрочип в статуе Свободы?Может, ты, сам того не зная, попал в эпицентр международного заговора?

— Я, сам того не зная, попал в филиал дома для сумасшедших,— ехидно заявил Димка, — вернее, в квартиру для сумасшедших.

— Может, нам проверить его вещи? — предложила Таня.

— Тань, возьми его к себе, — повторила Варвара жалобно, — нуне могу же я его бросить одного с раненой головой, да еще в открытой квартире!..Ну, пожалуйста!

— Ваську в воскресенье привезут, что я ему скажу?!

— Скажешь, что это твой пациент и ты его дома лечишь, толькои всего.

— А спать он будет на раскладушке?

— Дим, ты будешь спать на раскладушке?

Димка открыл рот, снова закрыл и покрутил головой, это моглоозначать все, что угодно.

— Он будет, — перевела Варвара. — Тань, ну правда, нетдругого выхода! А он тебе заплатит. Дим, ты заплатишь?

— Я заплачу, — пообещал Димка странным тоном.

— Конечно, он заплатит! Господи, еще эта командировкадурацкая! Так не вовремя!..

— Дамы, — неожиданно спросил Димка, — а почему никто из васне хочет позвонить в полицию и сделать заявление о нападении на человека ивзломе квартиры?

Этот простой вопрос до глубины души поразил и озадачилВарвару с Таней.

Правда — почему?

— Потому что они все равно ничем не помогут, — пробормоталаТаня неуверенно.

— Потому что у меня в шесть утра самолет, а мне придетсятогда всю ночь в милиции проторчать, — объяснила Варвара туманно.

Странно, что он забыл.

Никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Спасение утопающих— дело рук самих утопающих. Обезвредить насильника может только его жертва,если окажется обладательницей пояса по карате. Кошелек можно спасти, толькопоглубже его упрятав. От грабителей можно убежать, если успеешь, или отдать имвсе, что они хотят, — тоже выход.

При чем здесь милиция?

Если убьют, тогда в дело вступит милиция. Привяжет бирку кбольшому пальцу, сунет труп в пакет, заведет дело. Дело полежит, полежит иканет в архив. Так всегда бывает. Вернее, только так и бывает. Он просто забыл.

— Ладно, — велела Таня. — Давайте собираться.

Она забрала у Димки кружку, и ей показалось, что у негогорячая рука. Теперь она выглядела озабоченной — все-таки прежде всего она былаврачом, а врач не может бросить больного с раной в голове и поднимающейсятемпературой. Ну не может, и все тут!

— Ехать недалеко, на соседнюю улицу. Какие вещи вам собрать,скотовод-любитель?

— Я не скотовод, а физик, — стиснув зубы, сказал Димка. —Маленький рюкзак. Там все мои вещи.

— А остальное? — не удержалась Таня. — На продажу?

— Там подарки моим родителям, — ответил он с ненавистью, —когда я приезжаю в Россию, я привожу родителям подарки.

— Нежный сын.

— Тань, отстань от него. Никто не знает, какой там климат, вэтой Чехии? Тропики, субтропики или альпийская зона?

— Скорее альпийская зона, — решительно объявила Таня, — этоже в горах.

— Там теплее, чем здесь, — сказал Димка, — если я неошибаюсь, градусов на десять. В марте там обычно совсем тепло.

— Ребята, — попросила Варвара, — вы посидите, я пальтопропылесосю… сошу… сосю… Так, наверное, неприлично ехать.

— Я дам тебе куртку, — предложил Димка, — хочешь? У меня всумке еще одна, я купил для отца. Она как раз… двухсезонная.

— Демисезонная, — поправила его Таня.

Ишь, какой щедрый ковбой! Даже отцовской куртки ему дляВарвары не жалко!

А может, у него к ней романтическое чувство? Он женится наней, увезет в штат Канзас — нет, Техас, на самом деле Таня отлично помнила, чтоТехас, — и они заживут в доме с зеленой лужайкой и белым забором и станутприсылать Тане глупые сувениры и ничего не значащие подарки.

Это было так обидно — еще обиднее, чем Карловы Вары и тристадолларов!

— Она в самом низу, в пакете. Открывай и тащи. Зеленыйпакет. Нашла?

Куртка была серо-желтая, огромная, невесомая, многочисленныезавязки болтались и приятно позвякивали латунными замочками, «молнии» былиширокими и солидными.