— В троллейбусе, — подсказала Таня.

— На работе. У меня сумка всегда лежит просто так, я никудаее не убираю, и у нас никогда ничего не пропадало.

— Подожди, не реви. Почему ты решила, что на работе?

— Потому что в троллейбусе никто не знает, где именно яживу! — крикнула Варвара и вытерла глаза. — Или они за мной следили?! Зачем замной следить, если у меня, — и она снова потрясла у Тани перед носом пухлымипальцами, — три серебряных кольца и чайник «Тефаль»!.. А на работе все знают!

— И все хотят украсть твои кольца? — спросила Таня ссомнением. Да. Это было глупо.

— И командировка! — вдруг вспомнила Варвара. — Я же завтрадолжна ехать в командировку!

— В какую еще командировку?!

Варвара схватила Таню за рукав и поволокла за собой накухню.

— Меня сегодня днем шеф отправил в командировку.

— В один конец?

— Танька, правда В Чехию. В Карловы Вары. До вторника.Смотри, вот билет. И еще триста долларов.

Таня пошарила рукой, нашла табурет и опустилась на него, какбы внезапно обессилев. Она не отрываясь смотрела на то, что Варвара держала вруках.

— Я должна передать конверт. — Она проворно выбежала изкухни и вернулась с хлебным пакетом, в котором был конверт. — Улица Московская,дом двадцать.

— Ерунда какая-то, — сказала Танька, рассматривая конверт, —просто глупость, чушь!

Варвара и сама знала, что это «глупость и чушь», но внезапнооскорбилась:

— А почему меня нельзя послать в командировку за границу?

— Да потому что ты никто! — закричала Танька. — Нуль, пустоеместо! Попка-дурак в приемной! Для заграничных командировок существуютотдельные люди, свои! Зачем посылать тебя, когда можно послать твою Иларию?!Или эту, как ее… Геннадию?!

— Владиславу.

— Какая разница!

— Тань, тебе завидно и хочется поссориться. От того, чтоВарвара была права, Таня распалилась еще пуще:

— Иди ты к чертовой матери! Или ты с ним переспала?

— С кем?!

— С начальником!

— Таня, замолчи! Не желаю слушать!

Танька вскочила с табуретки, ринулась в прихожую и сталаторопливо напяливать на себя одежду, бормоча «чтоб я еще раз… можно подумать… кчертовой матери…». Варвара смотрела в окно.

Бормотание прекратилось, слышалось только сопение и топтаниеног, потом и оно прекратилось, и Варвара оглянулась.

Таня стояла на пороге кухни в шубейке и с шапкой в руке. Виду нее был задумчивый.

— Тебе нельзя здесь ночевать, — сказала она, — раз ключипропали, значит, квартиру в любой момент могут открыть. Дали же ему по башке, —она кивнула в сторону комнаты, — и тебе вполне могут. Кто их знает, зачем онисюда лезли?! Может, у тебя в кладовке неизвестное полотно Рембрандта?

— У меня в кладовке швабра.

— Поедем ко мне.

— А Димка?

Таня молча содрала с себя шубейку и приткнула ее на стулвместе с шапкой.

— Вот черт побери, — расстроенно сказала она, выставляя наподнос кружки, и искоса взглянула на Варвару, — что ж теперь делать-то?

Варвара достала сахар, вспомнила, что так и не купилаванильных сухарей с изюмом, и жизнь показалась совсем темной и пустой, какпродуваемый метелью переулок.

— Ты только не реви, — предупредила Таня быстро, — мычто-нибудь придумаем!

Но что можно придумать, когда украли ключи, ударили поголове несчастного Димку и на работе заварилась какая-то каша, а к чаю нетванильных сухарей с изюмом и вообще ничего нет!..

В комнате что-то грохнуло, и они посмотрели друг на друга.

— Пошли скорей, может, он теперь в окно выпал, —предположила Таня, — больно шустрый.

Димка не выпал в окно. Свет бил ему в лицо, и он повернулторшер так, чтоб не бил.

— Вот ваш чай. Опять без сахара?

— С сахаром. Если можно.

Таня подала ему кружку и мимоходом потрогала лоб.Температуры, слава богу, не было.

— И во сколько ты летишь?

Варвара моргнула.

— Куда?

— В Карловы Вары, — выговорила Таня презрительно.

— Ты летишь в Карловы Вары? — удивился Димка.

— Это только сегодня выяснилось.

— Да и то случайно, — съязвила Таня.

Варвара тяжелой рысью метнулась в кухню и отыскала файловуюпапку, выданную ей Викой Гориной.

…Небось Вику Горину нисколько не расстраивают ванильныесухари! Она, небось, вообще не ужинает, потому такая красивая и стройная, не точто Варвара!..

…Во сколько же самолет, и где это смотрят, черт побери всена свете! Тут одни цифры со всех сторон, какие из них означают время?! И почемубилет только один? Может, обратного нет и прямо на границе ее схватят и посадятв тюрьму для нелегальных эмигрантов?!

— Переверни страницу.

— Что? Какую страницу?

— Переверни обратно. Вот эту. Сверху твое имя и фамилия.Потом такая таблица. Веди по ней пальцем. Там номер рейса, дата и время. Нашла?

— Девять двадцать, — объявила Варвара. — Спасибо, Димка.

— Плюс два часа, — пробормотал он и еще отпил из кружки. Чайсогревал холодный живот и смывал песок в горле. Он даже посмотрел на чайник,боялся, что ему не хватит на вторую кружку. — Вернее, не плюс, а минус.

— Какой еще минус? — недовольно спросила Таня, которуюраздражала вся затея с Варвариной заграничной поездкой.

Да еще триста долларов дали! Полтора месяца сытой жизни,если экономить.

А Ваське на эти доллары можно купить все — новую куртку,джинсы, ботинки, кроссовки, электронную игрушку с кнопками, о которой он ужетри месяца заговаривает, думая, что мать никак не возьмет в толк, что емунужно, рюкзак, книжку «Гарри Поттер и философский камень» за восемьдесятрублей, розовую обезьяну, которая пылилась в универмаге и чем-то емуприглянулась, спортивный костюм, лыжи…

Таня потратила почти все Варварины доллары, когдавыяснилось, что для того, чтобы улететь в девять двадцать, в Шереметьево нужноприбыть, самое позднее, в семь двадцать. Выйти из дома, соответственно, нужночасов в шесть. До шести оставалось — Таня посмотрела — восемь часов, и былосовершенно непонятно, как Варвара проведет эти восемь часов.