Нет… Кажется, я начинаю терять контроль над собой. Я стал глубоко и часто дышать от нахлынувшей на меня волны паники. Это не могло не остаться незамеченным моей свитой. Они взволновано глянули на меня, не решаясь что-либо сказать. Да и какие слова можно подобрать в этом момент? Они все равно не облегчат мне душу.

К черту! Все к черту. Выдыхаю я и, выхватывая меч из ножен, кидаюсь к выходу. Я сам заберу свою герцогиню, раз этого не могут сделать другие. Свита подскакивает в мою сторону, но боятся что-либо сделать. И все же среди них находится тот, кто решается остановить меня.

— Ваше Высочество, — послышался за спиной размеренный голос генерала Рольфа и я почувствовал, как его рука мягким движением легла на мое плече, — Прошу Вас… — сказал он и остановился, словно пытался подобрать слова, — Ради нордорийцев…

На последних словах его голос дрожит, превращаясь в сиплый шепот. Я никогда не слышал, чтобы его доселе металлический говор звучал подобным образом, а ведь он генерал, ему с пол сотни лет. Он закаленный в кровавых партизанских сражениях и бунтах против Империи Священного Грифона. И у этого человека слова сейчас практически застряли в горле. Наверное, именно так и выглядит безысходность. Разве может что-то больше выразить весь тот ужас, что творится сейчас?

Было тяжело это признавать, но он прав. Я не имею права на подобные выходки. Это слишком рискованно. Моя смерть, а уж тем более смерть герцогини Бенкендорф-Айвори ничего не решит. Я сложил меч обратно в ножны, тем самым признавая его правоту и, тяжело выдохнув, попытался вернуть себя в спокойное состояние. Получилось плохо. Вернее, не получилось совсем. Тогда я стал расхаживать туда-сюда по кабинету, нервно сжимая рукоять своего меча. До поединка оставалось совсем немного, а я до сих пор не знал, что мне делать.

Через некоторое время дверь снова отворилась. За ними стояла моя последняя надежда, но нет. Это был всего лишь мой воин, сказавший роковое «Пора», и вот тогда-то я понял, что до этого у меня была вовсе не паника. Именно в тот момент я осознал, что такое настоящее волнение. Мне не было так страшно даже во время моей первой битвы. Все те кровавые сражения, что я прошел ранее, казались теперь детскими шалостями в сравнении с этим «Пора». Оно звучало как погребальная песня для меня, для нордорийцев и, конечно же, для моей Анны Авроры.

Я посмотрел на лица моей свиты и генералов в поисках решения или хотя бы поддержки, но вместо них на меня взирали лишь безмолвные и побледневшие статуи. Мне показалось, что в тот момент они нуждались в той самой поддержке даже больше меня самого. И я должен был ее дать, потому что Эрл.

— Идем. — уверенным голосом сказал я и твердым шагом двинулся в тронный зал.

Они мгновенно вскочили и, придав своим лицам беспристрастные выражения, последовали за мной. Когда я входил в тронный зал, все уже были на месте. Надо же, даже Его Высочество Эрл Джордж здесь. И как это он не опоздал? Так не похоже на него. Ах, да, точно, сегодня же будет объявлено имя нового императора. Ради такого события можно и снизойти и явится вовремя.

Я со своей свитой направился в отведенное для нас место, находящееся у подножия трона. Представители древнейших родов, главные военные чины, за исключением генералов, стоявших подле меня, жрец и так далее-далее расположились по периметру помещения, дабы освободить центр зала для предстоящей битвы.

На середину вышел старейший представитель кланов Великого и Бескрайнего севера Бартэн Далливион. Он двигался медленно, упираясь на свое длинное копье, которое скорее служило посохом, чем оружием. Старик смотрел в пол, было видно, что его не радует такое расположение дел. Сейчас не время для распрей. Но разве Джорджу есть до этого дело?

Пока Бартэн зачитывал свою речь, как того и предполагали обычаи, внутри меня все переворачивалось с ног на голову и обратно. Я стоял перед ужасным выбором: отдать ему трон, рискуя тем, что он в любой момент прирежет меня, как дичь, и оставить таким образом в руках такого бездарного правителя судьбу нордорийцев? Или же убить его, но тогда вместе с ним умрет и Анна Аврора. А ведь она единственный шанс узаконить власть бескровным путем, силы наших войск на исходе. Выстоим ли мы нападение соседей?

— … И раз Боги Великого и Бескрайнего Севера жаждут, чтобы следующий Верховный Эрл омыл свой путь к трону кровью, — договаривал свою речь старейшина, — То пусть же свершится их воля!

Я глубоко вдохнул и вышел в центр зала на негнущихся ногах. Я шел как в последний раз: гордо, с чувством достоинства и высоко поднятой головой. Джордж тоже вышел туда. Только в отличии от меня, он прямо таки сиял. Шагал, как вожак волчьей стаи. Вальяжно так, будто он тут хозяин.

Мое сердце стучало в бешенном ритме. Отбивало никому не ведомую быструю и тревожную мелодию. Оно оглушающе колотилось в ушах, больно трепыхалось в горле и ломало ребра в груди. Сейчас. Все закончится. Я сделаю это. Последний шаг.

Последний шаг и все закончится. Я делаю его и становлюсь на одно колено, держа на ладонях свой меч. Это колено опустилось не просто на пол, оно больно давит на мою гордость, на честь в глазах представителей нордорийской знати. Последние едва слышно перешептываются от удивления и я слышу как прокатывается волна растерянности по тронному залу. Спиной чувствую их осуждение. Позор, какой же это позор. Нордорийцу не пристало вести себя так. Но я смиренно глотаю это чувство и склоняю голову перед Джорджем, забывая про собственное достоинство. Я готов выдержать и не такое ради своего народа, ради нордорийцев. Ведь, если сейчас я одержу победу в бою, его верные псы убьют Анну Авроры. А я, то есть мы, без нее не сможем. Нордоцийцы не удержат огромную империю одним лишь мечем. Нам нужно узаконить свою власть на троне и ее голубая кровь, наш единственный шанс выстоять и снова не стать рабами в руках очередного императора.

Я не мог проиграть в бою. В нем не проигрывают в нем умирают. Но без меня даже Анна Аврора не сможет помочь ему удержаться на троне. Его волнуют лишь развлечения: бордели, пьянства, охота, пиры и банкеты. Он хороший воин и бездарный политик. Своим правлением он погубит нордорийцев. Ради своего народа я готов согласится с условиями его сделки и быть главным советником при нем, цепной собакой, шутом, да кем угодно лишь бы он дал мне возможность заниматься политическим и экономическим развитием страны. Я хочу, чтобы нордорийцы жили в достатке и безопасности. Пусть гуляет, пирует. Если не он, то хотя бы его дети станут достойными Эрлами. Я сделаю все для этого, приложу все усилия, буду нанимать им лучших учителей и сам обучать всему что умею. Я буду прививать им любовь к своей стране, к своим поданным. Они должны знать, что Эрлы не имеют право на слабости. Их единственной привязанностью могут быть лишь нордорийцы. Страна прежде всего: семьи, чести, гордости, любви.

Я, Витторио Хангвул, наследник Верховного Эрла Вальфа Хангвула и если для блага своего народа мне нужно будет ползать на коленях перед дьяволом, то я буду это делать. Надо же, я так легко предал себя, унизил, втоптал в грязь, но Анна Аврора… Девушка, что смотрит на меня изумрудными глазами моего заклятого врага, Вильгельма I Завоевателя… Почему приносить ее в жертву Джорджу мне куда сложнее, чем предавать себя? Может потому, что отличии от меня, она виновата лишь в том, что в ее жилах течет благородная кровь?