Вениамин снова кивнул, краешком усталого мозгапытаясь вспомнить, кто такой Сантарин и откуда он должен был себя снимать.Снимать! Немедленно вспомнился случай, который рассказал дежуривший сегодня налинейной машине Андрей Струмилин. Случай состоял в том, как одна бабулька, изжившаявсякое соображение, перепутала балкон с лифтом и не свалилась с восьмого этажатолько потому, что зацепилась полой халата за перила. Соседи немедля вызвалиМЧС, а уж те – «Скорую», причем все примчались так стремительно, что бабулькадаже не успела... нет, не испугаться, а рассердиться на лифт, который спускалсятак медленно. То есть она даже не поняла, что едва не рассталась с остаткамижизни! Веня невольно расплылся в улыбке, позабыв в очередной раз кивнуть, итеща мигом обиделась:

– Все тебе хиханьки! А ведь он,Сантарин-то, заместитель губернатора, его сам Ходунов поддерживал, сколько развыступал – моя, дескать, команда молодых, губернатор должен работать в связке смэром города, а не в антагонизме, как теперь, да и сам Сантарин газеты каждыйдень в почтовые ящики подсовывал, и по телевизору беспрестанно что-то говорил,и плакаты его чуть не на каждом углу. А сегодня – здрасьте вам, снялкандидатуру! Это сколько же денег потрачено, а он так легко отступился!

– Ну не свои же он деньги тратил,верно? – лениво пробормотал Веня, отодвигая пиалу и снимая крышку сосковородки. – Деньги мы тратили, вы да я, на этот фарс. Как принятовыражаться, налогоплательщики. Мне так сразу было ясно, что это именно фарс.Зачем Ходунову разбрасываться хорошими работниками? Да и Сантарин – больной –зачем в мэры идти? Он же вице-губернатор: случись что с Ходуновым, сразусделается первым лицом в области! Задумано все было, чтобы отвлечь как можнобольше голосов от Климушкина, а теперь же понятно, что это бессмысленно. ЛидируетКлимушка по всем пунктам!

– Но он же сидел! – с трепетнымужасом в глазах заявила шепотом Алевтина Васильевна, на всякий случайоглянувшись, хотя боевое прошлое кандидата в мэры Андрона Климушкина было вНижнем Новгороде известно всем и каждому.

– И что такого? – зевнул Веня,осторожно подбирая со сковородки расплывшееся яйцо пластмассовой ложечкой –чтобы, не дай бог, не повредить поверхность драгоценной посудины. – Вот высчитаете Ленина, Сталина великими людьми, а разве они не сидели? Туруханскийкрай, село Шушенское, что-то там еще, не помню! – Он вяло прищелкнулпальцами.

– Климушкин – преступныйавторитет, – сурово заявила теща, оставив без внимания историческуюинвективу. – Таким людям не место в органах власти. Я буду голосовать занынешнего мэра – Ломова!

– Да бро-осьте! – отмахнулся Веня,придвигая к себе тарелку с печеньем – тоже овсяным. – Вам лично что сделалКлимушкин? Украл у вас что-то? Оскорбил ваше достоинство? Пообещал – и несделал? Не было такого! А ваш Ломов, этот лом летящий, довел город натуральнодо истерического состояния. Улицы темные, вода то есть, то нет ее даже вцентре, асфальт на тротуарах такой, что пройти нельзя, дома облезли даже наПокровке, последний Дом культуры в городе вот-вот продадут под казино... Авспомните предвыборные обещания этого типа? Провинциал и обманщик, вот ктотакой наш мэр!

– Ну это да, конечно, – покладистокивнула теща, которая вообще-то легко поддавалась убеждению. – Но ты виделагитаторов, которые к нам то и дело бегают? Сплошь молодежь! И они не заКлимушкина твоего агитируют. Значит, они видят какое-то будущее за такимилюдьми, как Ломов? Разве стали бы они стараться ради провинциала и обманщика?

– Ради бога! – чуть ли не с ужасомпомянул Веня имя господа всуе. – Они не за Ломова агитируют, а за своиденьги! Ребятишки элементарно подрабатывают во время выборов, разве вы непонимаете? Кстати!

Он хлопнул себя ладонью по лбу, и этот жестотвлек Алевтину Васильевну, которая уже собиралась обидеться напренебрежительный тон зятя.

– Кстати, вы не обратили внимания нафамилию того кареглазого парнишки, который к нам забегал пару дней назад? Ну,который вас уболтал до полусмерти?

– Никто меня не убалтывал, – сдостоинством возразила теща. – Я с удовольствием исполняла свойгражданский долг. А фамилия этого юноши, помнится мне, была Холмский. Чтотакое? – насторожилась она, увидев, как вытянулось лицо Вениамина.

– Да нет, ничего, все нормально, –пробормотал он, с усилием возвращая лицу привычное насмешливоевыражение. – Спасибо, я пойду вздремну, ладно?

Он ушел в спальню и вытянулся на кровати какбыл, в домашних старых джинсах. Веня-то улегся, а вот сон почему-то улетел.

Нет, понятно почему. Не давал покоя этотмертвый с дыркой в боку. И папочка с анкетами, подписанными фамилией Холмского.

Белинский довольно хорошо запомнилразговорчивого агитатора – на зрительную память Веня никогда не жаловался,иногда здоровался с совершенно незнакомыми людьми и только потом вспоминал, чтобывал у них на вызовах. Убитый был очень похож на Холмского, ну очень.Наверное, если поставить их рядом, они вполне могли сойти за родственников. Ивсе же неизвестный был постарше агитатора, шире в плечах, и лицо болееобрюзглое, пресыщенное, что ли... Конечно, смерть огрубила черты, а все же Веняготов был голову на отсечение дать: это не Холмский. Но тогда как оказаласьпапка с его документами в квартире убитого? Вспоминая забавную бородкуагитатора и манящие взоры Инны по этому поводу, Веня невольно улыбнулся ипокачал головой, вернее, поелозил ею по подушке: этот парнишка никак не могбыть убийцей. С его-то ясными глазами, с его мгновенно вспыхивающим румянцем итщательно скрываемой застенчивостью...

Хотя, впрочем, Ломброзо не зря считается внаше время устаревшим! Мало ли почему убитый мог (будучи еще живым) до такойстепени рассердить агитатора Холмского, что тот сунул ему перышко в бок. Кпримеру, покойный наотрез отказывался голосовать за кандидата Л.... и правильноделал, между прочим!

Конечно, очень может быть, что папочкаХолмского попала на квартиру к неизвестному убитому давным-давно... Хотя нет!Веня отлично запомнил число рядом с фамилией агитатора. Вчерашнее число. Тоесть понятие «давным-давно» тут никак не проходит. Ну и что? Это еще ничего незначит, папка сама собой, а труп сам собой... Да, но Веня готов поручиться, чтоагитатор Холмский сейчас кандидат номер один на «пост» убийцы неведомогочеловека.

Может быть, если бы узнать, как звалиубитого...

Веня, ты о чем? Поспи немножко, вот-вотвернутся пацаны из кино – и все в доме пойдет вверх ногами, а ты всю ночьмотался по квартирам, труп неизвестного был нынче не единственным, тяжелаявыдалась ночь... Спи, Белинский!

«Спи спокойно, дорогой товарищ!» – ввинтиласьв сознание злоехидная фразочка, и Веня сел, сердито и сонно глядя по сторонам.