Лера возвращалась из Москвы – ездила навстречу с редактором в издательство, как раз готовился к печати ее новый роман,и, ознакомившись с немилосердной правкой, решила, что отец прав и послеБулгакова в самом деле не стоит позориться писать. И сюжеты выдумывались струдом, и продавались ее книжки средненько, и тиражи были ерундовские, не точто у Марининой, к примеру! Она была настолько погружена в собственныепечальные мысли, что почти не обращала внимания на своих соседей, и весьма нескоро до нее дошло, что они говорят по-французски. Более того! Совершенно уверенныев том, что случайная попутчица, как и большинство русских, не обремененапереизбытком знания иностранного языка, они говорили именно о ней.

Лера начала прислушиваться, сохраняя на лицемаску вежливого безразличия. Да уж! Чему она великолепно, лучше другихнаучилась в жизни, так это носить на себе маску уверенности в себе. О, глядя наее высокомерно вскинутые брови и легкую независимую полуулыбку, неустаннопорхающую на губах, никто в жизни не заподозрил бы, что видит перед собойвеличайшую неудачницу всех времен и народов! Так и пара не подозревала о еепритворстве, ведя оживленный разговор о... необыкновенных серых глазах Леры, ееволнистых темно-русых волосах, так мило обрамляющих красивое, дажеочаровательное лицо, о ее прекрасной, женственной фигуре и восхитительныхногах.

Лера откровенно струхнула. О такой породелюдей, как бисексуалы, она читала, конечно, в скандальных статейках в газетахопределенного свойства, но видеть – видеть их еще не приходилось. Неужелинаконец-то сподобилась?! Неужели эти иностранцы начнут к ней сейчасприставать?! Такой красивый молодой человек, ну а девушка-то – просто чудо.Какая жалость, что они гнусные распутники. Не ринуться ли, пока не поздно, кпроводнице, не попроситься ли в другое купе? Пусть даже на верхнюю полку,только бы подальше от этих...

Между тем во французской речи мелькнуло имя,которое невольно рассмешило Леру, – Жерар Филиппофф. Она сразу вспомнилаобворожительного красавца из фильма «Фанфан-тюльпан», которого играл актерЖерар Филип. Страх как-то сразу поулегся, Лера решила отложить эвакуацию ипродолжала слушать. Разговор принял новое направление, и Лера поняла, чтоошиблась, но в худшую сторону: ее соседи – не сами по себе распутники, асводники международного класса. Похоже, они из тех, кто продает русскихкрасоток за рубеж, в самые низкопробные притоны, представляя дело так, будтонабирают танцовщиц для стриптиз-шоу. Конечно, Лера занималась в юности бальнымитанцами, но для шоу вряд ли годится. Да и возраст уже не тот, чтобы крутитьсяголышом вокруг стержня посреди сцены. То есть в стриптиз-шоу ее не позовут. Ктоже тогда такой этот Жерар Филиппофф, если не содержатель публичного дома?

Лере уже не было страшно – любопытство прочноопутало ее и не давало сдвинуться с места. Нет, в самом деле – убежать онавсегда успеет. А вот набраться таких потрясающих впечатлений... Почему бы недослушать до конца? Совсем неплохая завязка для нового романа! Редактриса какраз говорила, что ее книгам остро не хватает эротики. Разумеется, не хватает,ведь опыт Леры по этой части был довольно убог. Но вот как раз представилсяслучай набраться новых впечатлений.

Однако когда девушка – она представилась какНиколь Брюн – заговорила с Лерой, та поняла, что сама вполне может статьгероиней настоящего любовного романа! Ведь девушка и ее жених, а заоднобизнес-партнер Мирослав Понизовский (к изумлению Леры, он оказался русским,несмотря на свой безупречный французский выговор) были вовсе не сводниками, апрофессиональными сватами. Проще говоря, они содержали брачные агентства: Николь– в Париже, Мирослав – в Москве, и хоть сейчас ехали на отдых (нижегородскиедрузья Мирослава устраивали для них экскурсию на Керженец, на Светлояр и вМакарьевский монастырь), но о своей работе не забывали никогда. При взгляде наЛеру они сразу вспомнили об одном клиенте Николь, который хотел жениться именнона русской девушке. Клиент и сам был наполовину русский, очень богатый человек,однако вот беда: зациклился на некоем идеале женской красоты и нипочем не желалотступать от него. Это и был вышеназванный Жерар Филиппофф. Причем чем дольшеон жил (ему было сорок пять), тем больше убеждался в том, что отступать отэтого идеала не стоит ни на йоту, иначе не видать ему в жизни счастья. Девушкаего мечты была темно-русой, с темно-серыми глазами, слегка вздернутым носиком икрасивым ртом, росту высокого, телосложения среднего, однако с четковыраженными выпуклостями и вогнутостями. Она должна быть интеллигентна, хорошообразованна, мила, застенчива, но при этом сексуальна. И способна, пардон, кдеторождению. И она должна быть русской! Ведь сам мсье Филиппофф был французлишь наполовину, а кровь отца играла в нем все живей с каждым годом. Двепопытки сделать шаг вправо, шаг влево и забыть об идеале закончились для неговесьма печально. Жерар уже был дважды женат, но вскорости разводился, глубокоразочарованный. Вдобавок его жены не хотели рожать детей, а Жерар желает иметьнаследника для своих весьма немалых капиталов. И Николь путешествовала сейчаспо России не только для удовольствия, но и корысти ради: пытаясь отыскатьневесту для мсье Филиппофф. Конечно, обратила Николь внимание не только наЛеру, у нее уже имелись снимки и адреса нескольких других темно-русых красавицфром Раша[8], однако все это было как бы не совсем то. Авот при взгляде на Леру Николь кажется... нет, она почти уверена, что Лера –именно то, что нужно этому придирчивому жениху! То есть выходило почтисовершенно по обожаемому Булгакову: «Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мыв Москве, и, верите ли, ни одна не подходит! И наконец, счастливая судьба...» Акстати, пардон, шерри демуазель[9], может быть, о Мон Дье, вы ужезамужем?!

«Шерри демуазель» залилась краской ипризналась, что нет. И сердце ее не занято, и бойфренда не имеется. Ипредрассудков насчет браков с иностранцами, пусть даже буржуинами, у нее тоженет. Вообще нет ничего, что бы мешало ей попытать счастья в прекрасной Франции!

Короче, в свой тур по заповедным местамНижегородчины Николь и Мирослав уехали не прежде, чем засняли Леру на видео ине сделали несколько отличных фото. Получился настоящий портфолио, как дляпоступления в модельное агентство.

Лера смотрела на свои портреты с немалымиспугом. Она-то представляла себя совсем другой! Нет, не может быть, чтобыименно она оказалась такой красоткой. Это не более чем рекламная акция, и этотЖерар, который, судя по обмолвкам Николь, большой знаток женщин, иначе говоря,бабник, мгновенно просечет: ему подсовывают не девушку его мечты, а очереднойсуррогат. Но все-таки «портфолио» был отправлен, а в обмен Лера получилафотографии «жениха». Не то чтобы это был мужчина ее мечты: Лера по жизнипредпочитала менее резкие черты, меньше лихости в ухмылке и карие, а не зеленыеглаза, – но в принципе Жерар ей понравился. Да что толку, думала она, ведьона-то нипочем не может понравиться ему!