Ловлю на себе жадный взгляд Карателя, уже через мгновение превращающийся в насмешливый.

Мужчина вздыхает, цокает обреченно, а потом подхватывает меня на руки. Отчаянно обвиваю руками ее мощную шею, прижимаюсь к твердому торсу, пытаясь согреться.

— Тоже мне, смертельное оружие «Альтаира», — бурчит мужчина мне на ухо, обдавая кожу горячим дыханием. До мурашек и перебоев в работе сердца.

— Это ведь ты придумал, — выдаю обвиняюще. — Я сразу говорила, что обычная студентка Анжелика, — лепечу устало и утыкаюсь носом в его шею.

Балансирую между двух реальностей. Пытаюсь не уснуть в уютных руках Карима. Держусь в этом мире из последних сил. Потому что хочу быть здесь. С ним.

Осознание этого пугает меня. И волнует одновременно.

Каратель бережно (насколько может) укладывает меня в кровать. Но мокрая футболка, облепившая тело, мешает мне согреться. Замечаю на себе беглый взгляд Карима — и натягиваю одеяло до подбородка. Лучше было бы предварительно раздеться, чтобы не мочить постель, но не могу, пока рядом мужчина.

— Что ты теперь со мной сделаешь? — с трудом выдавливаю из себя. — После всего, что ты рассказал мне… — невольно облизываю пересохшие от нервов губы. — Ты убьешь меня, как свидетеля?

— Нет, — отзывается незамедлительно. — Я не…

Он хочет сказать: «Я не убийца»? Но почему тогда осекается?

— Что же меня ждет? — не унимаюсь я.

***

Карим медлит, испепеляя меня черным взглядом. Молчу и я, терпеливо ожидая, когда мой палач приведет приговор в исполнение.

— Ты действительно не похожа на симбионта. За все это время ты обязательно проявила бы силу. У меня есть два варианта: или я ошибся, что вряд ли, или «Альтаир» облажался в своих экспериментах, так и не сумев пробудить в тебе способности. В любом случае, враг вышел на нас. Я не могу больше рисковать и подставляться. Поэтому ты… — тянет задумчиво, словно прямо здесь и сейчас принимает роковое решение, — свободна. Мы доставим тебя домой, — говорит так, будто одолжение мне делает.

— Как легко ты решаешь проблемы! — шиплю возмущенно. — То есть можно похитить человека, мучить его, а потом сказать «Упс, я обознался» и вернуть на место?

Разозлившись, подскакиваю в кровати, сажусь и поджимаю под себя ноги. Выпускаю одеяло, наплевав на свой откровенный внешний вид, и хлопаю ладонями по стальной груди мужчины. Но Карим даже не морщится, словно и не заметил моей наглости. Впрочем, может, и впрямь не заметил. Для такого каменного изваяния мои удары не более, чем легкие поглаживания. Зато у меня теперь ладони горят!

— И ты забудешь все, что произошло здесь, как страшный сон, — продолжает он как ни в чем не бывало.

— Думаешь, это так просто? — вспыхиваю я.

Не отвечает. Игнорирует вопрос. Конечно! Разве может ледяной истукан с отбитыми чувствами понимать, что происходит у меня внутри в этот момент?

Я и сама не могу разобраться…

Зачем я приближаюсь вплотную к Карателю, когда должна бежать от него без оглядки? Зачем провожу пальцами по его руке, замечая, как по грубой коже прокатываются разряды тока. Зачем всматриваюсь в темную бездну его глаз, пытаясь найти там слабые отголоски хоть каких-то эмоций…

— Почему ты такой? — шепчу чуть слышно и неуверенно касаюсь ладонью шершавой щеки. — Из-за твоей силы? Но ведь Андрей и Аля тоже имеют способности. И они… нормальные, — долго подбираю нужное слово, но, произнеся его, понимаю, что звучит жестоко.

Карим не сбрасывает мою руку, не хмурится. Вместо этого внимательно изучает меня, пока я тону в его глазах. Меня же продолжает тянуть к нему невидимым магнитом.

— Какой «такой»? — произносит безэмоционально.

— Каменный, жесткий, грубый, — закусываю губу в размышлениях и ловлю на себе откровенный взгляд Карима, в глубине которого сверкают молнии. — И упертый! Совершенно не умеешь признавать свои ошибки, — заявляю я, а мужчина от неожиданности приподнимает бровь. — Ты ошибся по поводу меня и моего отца! Он не из «Альтаира», а я не обладаю никакими сверхспособностями. Обычная студентка, как я тебе и говорила! Ах да, забыла, еще ты никого не слушаешь!

Каратель предупреждающе кашляет, и я умолкаю. На время. Жду его ответа.

— Почему же не признаю? Я ведь только что сказал, что тебя доставят домой, в целости и сохранности. Завтра, — пожимает плечами мужчина. — Здесь тебя никто и пальцем не тронул. Так что твоя тирада о мучениях явно преувеличена. Что еще тебе нужно? Хочешь извинений? — говорит с вызовом, а я киваю. — Что ж, извини.

— И еще… — импульсивно обнимаю эту боевую машину, пока мой мозг погружается в состояние шока от того, что я делаю. — Ты кошмарно извиняешься!

Карим напряжен. Но не отталкивает. Скользит опасно-обволакивающим взглядом по моему лицу, словно запоминает каждую черточку.

— И все-таки ты — смертельное оружие, объект Энджел, — ухмыляется он и укладывает руки на мою талию, впиваясь пальцами в кожу. От его прикосновений чувствую легкое покалываение.

Чуть заметно приподнимаю уголки губ, но тут же стираю улыбку со своего лица. Шутит Каратель тоже отвратительно. Но об этом я скажу ему потом.

А сейчас… Тянусь к мужчине и несмело касаюсь его губ своими. Впервые веду себя так с мужчиной. Развязно, нескромно.

Надеюсь, это сон. Все не по-настоящему. Значит, можно позволить себе многое…

Раздается глухое рычание — и Карим буквально взгрызается в меня поцелуем. Стискивает в крепких ручищах так, что не могу сделать вдох. Издаю тихий стон, но не отстраняюсь, позволяя ему и дальше терзать мои губы. Боюсь упустить момент приручения зверя.

Секунда — и оказываюсь вжата спиной в постель. Припечатана сверху мощным телом Карима. Слишком горячим для бесчувственной машины…

Из объятий Карателя меня вырывает громкая мелодия мобильного. Настойчивая, безжалостная, не терпящая промедления. Мой разум благодарен тому, кто позвонил и невольно избавил меня от позора. Однако тело возмущено и бунтует, требуя вернуться к мифическому мужчине, а сердце стучит, как у загнанного зайца.

— Анжелика, мы опаздываем в клинику! — звучит повелительный голос Германа, едва я прикладываю трубку к уху.

Невольно морщусь и зеваю, мыча при этом что-то невразумительное.

— Я уже полчаса тебя в гостиной жду, — рычит парень. — Или ты немедленно появишься здесь, или я сейчас же поднимусь к тебе…

— Нет! — мгновенно просыпаюсь, не забыв при этом залиться краской смущения. — Я уже иду!

Собираюсь исключительно быстро, даже не выбирая наряд: надеваю первое, что подвернулось под руку. Спускаюсь в гостиную в джинсах и свитшоте. В очередной раз ловлю на себе недоуменный взгляд Германа. Опять не нравится мой внешний вид?