Балин снял с себя пропахший потом шлем, далеко отшвырнул его. Ноги сами понесли его. Он зашел в озеро и опустился на колени, очутившись в воде по пояс. Холод остудил своими объятиями разгоряченное тело. Балин заметил, что его руки в крови. Не задумываясь, он погрузил их в жидкую темноту. Пальцы почувствовали что-то металлическое, круглое. Гном медленно вытащил на свет старый шлем. Долго и с непониманием смотрел на находку, затем принялся отчищать ее от тины и налета. Руки внезапно задрожали, и Балин с трудом смог продолжить работу. Долго оттирал грязь с потускневшего налобника, боясь отнять руку. Обрывки множества бесполезных слов и чувств переполняли Балина. Пытаясь хоть немного успокоиться, он зажмурился, а когда приоткрыл глаза, то увидел искусно выбитую на мифриле шлема арку с эльфийскими рунами, а под ними — изображение молота и наковальни, увенчанное семизвездной короной.

— Шлем Дарина, — воскликнул знакомый голос за спиной.

Обернувшись, Балин увидел гномов, почти всех. Они стояли, уставшие, опустив секиры, кирки и топоры, и с благоговением смотрели на него. Он пошел к ним, держа на вытянутых руках корону, тысячи мыслей мелькали в голове.

С трепетом принял Оин протянутую ему драгоценность. Взглянул в глаза друга, переложил шлем Дарина в левую руку, а правой почти силой заставил Балина склонить голову. Когда шлем занял свое место, он показался сыну Фундина таким тяжелым, что Балин непроизвольно начал опускаться все ниже и ниже, пока снова не оказался на коленях.

Обеими руками взял Оин коленопреклоненного гнома за плечи, поставил перед собой, и, убедившись, что тот крепко стоит на ногах, обернулся к соплеменникам.

— Отныне Балин — Государь Мории! — закричал во всю мощь своих легких Оин.

И пятьдесят гномов как один встали на колени перед наследником Дарина.

— Поднимитесь, друзья мои, — сказал Балин и поразился силе своего голоса. — Дело только начато, а нам уже приходится хоронить одного из нас.

— Пусть он лежит здесь, — снова раздался голос Ори.

— Да, он будет лежать здесь, под травой на берегу Келед Зарама, — поддержал его Балин.

— Мория еще не наша, — тихо, так, чтобы никто не разобрал слов, пробурчал он себе в бороду.

* * *

Солнце жарило землю. Воздух вибрировал над ярко-зеленой травой, и вершины Мглистых гор, далекие, покрытые снегом и льдом, казались смазанными. Даже во влажной полутьме пещерного зала было жарко. Воинов сморило, вот уже второй день, как люди только и делали, что ели и спали после трех суток боя. Часовые ближе к вечеру заметили на равнине двоих, что шли не таясь. Один из них, Бьерн, получеловек-полумедведь, покинул войско вчера вечером, наказав всем, кто остался, ни в коем случае не выходить из пещер. «Сегодня ночью орки узнают силу моих друзей», — сказал он мрачно, и каждый понял, о чем говорит гигант. Второй идущий, на первый взгляд, ничем не отличавшийся от человека, оказался при ближайшем рассмотрении эльфом.

— Орофэн, — представился эльф Гримбьорну, в котором сразу разглядел командира.

Эльфы прекрасно видят при любом освещении, и Орофэн сразу заметил в углу пещеры гнома и узнал шлем, который был у него на голове.

— Приветствую государя Мории, — произнес он, подойдя к подгорным жителям.

— Что он сказал? — спросил Ори с подозрением, потому что никто не понял эльфа, говорившего на наречии Лориена.

— Он приветствует нового государя Мории, — проговорил Балин. — Я догадался.

— Он плохо говорит на всеобщем, но вести, которые он принес, еще хуже, — глухо заявил подошедший Бьерн. На него одного новость о том, что Балин стал наследником Дарина, не произвела ровно никакого впечатления. Кивком он отозвал сына в глубь пещеры, где они долго разговаривали вполголоса. Затем Бьерн подошел к гномам.

— Азг и много его прихвостней ушли. На восток, по гномьей дороге между Фангорном и Лориеном. (Лотлориэне, — Бьерн называл его на древнем эльфийском наречии, как будто онбыл одним из перворожденных). Разведчики эльфов говорят, что орки подались в Бурые земли, поближе к своему хозяину. Мы идем за ними, — Бьерн помолчал немного, затем продолжил:

— Пойдем пока пешими. Лошадей подгонят позже. Мы оставляем вас.

Балин почему-то понял, что сейчас неважно, что говорит Бьерн. Важнее эльф, который стоит рядом, Орофэн, как он представился.

«Орофэн, Орофэн», — повторял про себя Балин, словно перекатывал леденец, смакуя эти звуки.

— Орофэн, — обратился он к эльфу. Бьерн нахмурил бровищи и замолк. И все вокруг принялись разглядывать Балина с любопытством и подозрением, как будто в первый раз видели его.

— Орофэн, — повторил гном вновь, и эльф наклонил голову набок, прислушиваясь к звукам своего имени. — Ты говоришь хоть немного на всеобщем языке?

— Я разведчик. Я должен уметь, — начал эльф, но неуверенно. — Я говорю, немного.

— Он говорит, что разведчик должен говорить на всеобщем, хоть немного, — перевел Бьерн, и гнев был более чем заметен в его трубном басе. Великану пришло в голову, что Балин собирается задержать эльфа. Меж тем Бьерну пришлось приложить невероятные усилия, чтобы договорится с владычицей Лориена. Более чем тысячный отряд получил разрешение пройти через древний лес — неслыханная щедрость и невероятное доверие для людей со стороны Перворожденных. Более того — некоторые из лесных лучников изъявили желание присоединиться, догнать и наказать орков, которые столько лет досаждали Золотому лесу. Орофэн должен был стать проводником, а теперь личная неприязнь гномов к эльфам могла разрушить все планы Шкуроменятеля. К Бьерну подошел Оин:

— Не надо, — тихо произнес гном.

А Балин даже не поглядел на великана-оборотня, лишь поморщился:

— Я понимаю, что он говорит.

И вновь обратился к эльфу:

— Ты видел большого оркского вождя?

— Да.

— Ты заметил, что он сильный?

— Да.

— Почему он сильный?

— На нем кольцо твоего народа. На шее, на цепочке. Самое первое и самое сильное из наугримских, что Черный властелин сковал в кузницах Эрегиона. И еще одно, на пальце. Кольцо Царя под Горой, Трора. Поэтому мы дали ему уйти. Он слишком силен для нас. Слишком много крови.

Эльф закончил говорить, и Балин замер, пораженный. Все эти годы два Великих гномьих кольца были во владении грязного орка! В какое-то мгновенье гном был готов закричать о том, что он идет с Бьерном, за орками. Балин не остановится, пока собственными руками не снесет поганую голову с плеч, и не возьмет две гномьи святыни, столь важные сейчас. Одно кольцо отправится к Одинокой горе, к Даину, второе Балин возьмет себе. Это неслыханная удача — получить сразу два гномьих кольца.

А Мория…. Ну, что ж, темная бездна ждала много лет, подождет и теперь. Есть дела и поважнее, чем восстанавливать