Скарлетт ненавидела рыбу. Мы жили неподалеку отокеана, поэтому могли засмешную цену купить свежие морепродукты– включая омаров икрабов! Причем каквпорту, так ивближайших ресторанчиках, где рыба продавалась всамом разном виде– жареная, пареная, приготовленная нагриле… Ятогда обожала роллы сомаром– местное фирменное блюдо, которое представляло собой булочку дляхот-дога, куда засовывали несколько кусочков омара, два листика салата имайонез. Мама готовила нам роллы каждую среду. Скарлетт могла часами есть свою порцию, сзеленоватым лицом заливая ее майонезом. Казалось, каждый кусочек вызывал унее рвотные позывы. Номама запрещала ей вставать из-за стола, пока она недоест.

–Надо уметь есть все подряд,– говорила мама.

Повоскресеньям мама готовила наужин лазанью, которую любили мы обе… пока моя одноклассница илучшая подруга Дакота, чернокожая девочка, отличавшаяся буйной фантазией, незаявила, что лазанью делают изкрыс, пойманных вбостонском метро. Сколькобы Скарлетт ниговорила, что мама готовит лазанью изговядины, купленной умясника, яей неверила и, придя домой, заявила маме, что больше никогда непритронусь клазанье.

Вследующее воскресенье мама приготовила рыбу впанировке. Скарлетт посмотрела натарелку инахмурилась.

–Аможно лазанью? Сегодняже воскресенье…

Мама сидела науглу стола иразгадывала кроссворд, сдвинув очки накончик носа.

–Алиса нелюбит лазанью,– рассеянно ответилаона.

–Аяне люблю рыбу,– помолчав, сказала Скарлетт, налице которой отразилась растерянность.– Нопо средам мы всеравно едим роллы сомаром.

–Надо уметь есть все подряд.

–Тогда почему Алиса неест лазанью?

Мама вздохнула и, неотрываясь откроссворда, сказала:

–Ненадоедай.

Растерянность налице Скарлетт сменилась смесью горя иизумления. Ямолча ела свою рыбу, непонимая такую острую реакцию. Несправедливость меня некоробила. Ябыла старше, азначит, имела право наособое отношение. Скарлетт первая мне его предоставила.

Возможно, приготовь мама курицу, Скарлеттбы отреагировала иначе, но, видимо, она всей душой ненавидела рыбу. Она взяла свою тарелку и, неговоря нислова, перевернула намамину газету. Поднашими ошеломленными взглядами встала из-за стола иушла. Именно сэтого дня соСкарлетт стало «тяжело».

* * *

Я сосредоточенно смотрю наэкран своего компьютера, поэтому вибрация телефона заставляет меня испуганно вздрогнуть.

Еженедельные пробежки сСараньей стали частью моей рутины, потому что яне знала, какот нее отделаться. Эта девушка обладает исключительной способностью слышать толькото, что хочет слышать. Носпорт идет мне напользу: после пробежек ялучше сплю. Ак полной энтузиазма болтовне своей спутницы яуже привыкла.

Сдерживая смех, наблюдаю, какза сообщением следует череда рыдающих смайликов, иотвечаю сдержанным:

Вспоминаю, какоднажды, когда яеще жила вНью-Йорке, Анджела пригласила меня напразднование Дивали, фестиваля огней. Дляиндийской общины вАмерике этот праздник очень важен. НовПариже уменя нет знакомых, тем более– знакомых смашиной… Крис. УКриса есть машина! Припоминаю, какон рассказывал, что ездил намашине вНормандию, чтобы встретиться сродителями своей подруги. Довольно неловко просить начальника одолжить мне машину, но, учитывая все разговоры отом, что «эвердримеры– это одна большая семья», япочти уверена, что он пойдет мне навстречу.

Засообщением следуют разноцветные сердечки ирыдающие отблагодарности смайлики, вряды которых затесался непонятный осьминог– видимо, Саранья опечаталась.

Я влюбом случае пообещала себе, что поговорю сегодня сКрисом. Наши корпоративные счета– это кошмар иужас. Нужно срочно сокращать расходы. Яберу кофе, чтобы взбодриться, после чего заглядываю вприоткрытую дверь кабинета нашего молодого генерального директора. Кабинет напоминает буддийский храм после ядерного взрыва: настопке книг посаморазвитию стоит бонсай, скактуса свисает носок вгорошек (видимо, осиротевший), вокруг шеи улыбающегося Будды обернуты провода отзарядных устройств…

Крис сидит наковрике дляйоги босиком искрестив ноги, изего приоткрытых губ доносится вибрирующий звук. Он вразгаре медитации. Ясобираюсь выйти, нотут Крис приоткрывает глаз исмотрит прямо наменя.

–Неуходи, язакончил! Намасте.

–Намасте,– отвечаюя, незная, обращается он комне иликковрику.

Пока Крис выуживает свои очки изминиатюрного дзен-садика, накотором лежит айпад, яуспеваю изучить вдохновляющие цитаты нафоне заснеженных гор, висящие врамках настенах: «Те, кто грезит днем, осведомлены омногих вещах, которые ускользают оттех, кто грезит лишь ночью, Эдгар Аллан По». «Люди, которые незнают, куда идут, потом удивляются, что пришли нетуда, ПьерДак».

–Уменя отличные новости!– объявляет Крис.– Яорганизовал еженедельный сеанс медитации длясотрудников! Будем проводить их почетвергам вдвенадцать ноль-ноль!

–Крис, незнаю, виделли ты те одиннадцать писем, которые яотправила тебе напрошлой неделе, ноты неответил нина одно. Нужно одобрить смету консультанта поналогам.

–Ах, это…– бормочет Крис стаким видом, будто яговорю окакой-то ерунде.– Никто уже несмотрит почту, надворе недевяностые. Если есть вопросы, пиши в«Слак». Ноядоверяю тебе, Алиса. Ты хорошо знаешь свою работу.

Только это немоя работа, хотя внаивной вере Криса есть что-то трогательное. Япытаюсь мягко объяснить:

–Кристоф, нельзя соглашаться навсе подряд, даже непроверив цену. Учитывая сумму, которую вы сДжереми вложили в«ЭверДрим», иучитывая наши фиксированные расходы, компания продержится наплаву всего несколько месяцев. Мы рискуем обанкротиться еще довыхода приложения…

–Джереми обещал, что приложение выйдет втечение месяца.

Я незнаю, каквтолковать Крису, что безприложения нет прибыли. УРеда, который должен заниматься продвижением продукта, нет продукта, который нужно продвигать, ему скучно, он коротает время всоцсетях илиза игрой в«Кэнди краш».