– Такое добро! – быстро говорила Екатерина Михайловна, обирая пальцами лесной сор с крупного белого гриба. – Надо все их в дело пустить. Не дай Бог, пропадут. Они быстро портятся. Где Сергей-то? – неожиданно спросила она. – Помнишь? Такой приятный молодой человек! Может, ему часть предложить?

– Чего это ты его вспомнила? – недобро усмехнулась Наташа.

– Ну, как же, дочка! Он был так внимателен. Хочется его грибочками побаловать.

– Да с какой стати, мама? – возмутилась Наташа. – Ты лучше часть грибов соседке тете Стеше отнеси.

– А ведь ты права! – обрадовалась Екатерина Михайловна. – Вот она обрадуется! Давай сложим в пакет вот эту кучку, и я немедленно отнесу. Как я сразу-то не подумала!

Наташа наложила полный пакет еще нечищеных грибов.

– Дочка, я скоро! – улыбнулась Екатерина Михайловна, беря пакет и выходя из кухни.

– Можешь не спешить. Посиди, поболтай. Я и одна здесь управлюсь, – сказала Наташа и опрокинула грибы в мойку.

Екатерина Михайловна ушла, и буквально через пять минут раздался звонок в дверь.

– Вот это скорость! – рассмеялась Наташа и пошла в коридор, на ходу вытирая полотенцем руки.

Она распахнула входную дверь со словами: «Ну, мама, ты быстро…» и замерла, так как на пороге стоял Сергей. В одной руке у него алели розы.

– Здравствуй, родная! – задыхаясь, проговорил он и, шагнув к ней, захлопнул за собой дверь.

Наташа отпрянула назад, ее лицо окаменело, зрачки расширились.

– Вот я и вернулся! – сказал Сергей и сгреб ее в охапку. – Как же я соскучился, любимая!

Но Наташа резко высвободилась и зло посмотрела на него. Ее губы дрожали.

– Пошел вон! – глухо произнесла она. – Уходи и никогда не возвращайся!

Она прислонилась к стене, скрестив руки на груди и закрыв глаза. В наступившей тишине слышала только биение своего сердца.

«Я выдержу, – думала Наташа, – выдержу».

Вдруг какой-то стук вывел ее из оцепенения. Она открыла глаза и увидела на полу рассыпавшиеся розы. Алые бутоны горели среди зеленых листьев, словно маленькие яркие костры. Она подняла взгляд на Сергея. Он стоял неподвижно, закрыв лицо руками. Потом стремительно шагнул к ней и, упершись ладонями в стену, наклонился, пристально глядя в ее ледяные глаза.

– Ну почему? – мягко спросил он. – Просто скажи: почему?

– Сам знаешь! – гневно бросила Наташа. – Отойди от меня! Все кончено!

Он наклонился еще ниже и припал губами к ее сжатым губам. Против воли она ответила на его поцелуй, но тут же резко высвободилась и, оттолкнув Сергея, отошла к двери и настежь распахнула ее.

– Убирайся вон! Иначе я закричу.

– Боже, какая мелодрама, – пробормотал Сергей и стремительно шагнул из квартиры.

Потом остановился и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я думал, что встретил настоящую и единственную любовь, а оказалось, что ты просто вздорная бабенка, которой нужна всего лишь…, – зло проговорил он, добавив матерное слово.

– Во-о-н! – закричала Наташа и с силой захлопнула дверь.

Какое-то время она стояла в коридоре, прижав пылающий лоб к прохладным обоям. Слезы медленно текли по щекам, кровь стучала в висках, сознание мутилось.

– За что? – в отчаянии спрашивала она. – За что?! Я так люблю его! Все еще люблю. Зачем он так со мной?

Она разрыдалась и бросилась в ванную. Открыв кран с холодной водой, стала лихорадочно умываться.

«Сейчас мама вернется, – мелькнуло у нее в голове. – Я должна успокоиться любой ценой!»

Она пошла в коридор, подобрала розы с пола и, не раздумывая, сбросила их с балкона.

Затем вернулась на кухню и продолжила мыть грибы. Екатерина Михайловна задерживалась, и Наташа окончательно пришла в себя. Она начала жарить грибы, потом чистить картошку и лук. Тут вернулась Екатерина Михайловна, очень оживленная и довольная, и стала делиться последними дворовыми сплетнями, рассказанными ей соседкой. Поужинав, они уселись смотреть телевизор. Наташа была молчаливой и притихшей, но Екатерина Михайловна решила, что дочь устала от поездки и надоедать ей расспросами не стала.

Ночью Наташа без конца просыпалась, начинала плакать, потом лежала без сна, одолеваемая самыми мрачными мыслями, затем вновь проваливалась в тяжелое забытье и снова просыпалась. Уже под утро, совершенно измученная, она, наконец, крепко уснула, и тут ее разбудил звонок. Наташа, не открывая опухших глаз, взяла мобильный с тумбочки и осипшим голосом пробормотала:

– Слушаю.

Раздался взволнованный голос Сергея:

– Наташа, только не бросай трубку! Выслушай меня. Я так не могу! Мы ведем себя словно дети. Я всю ночь не спал! Приезжай ко мне, и мы спокойно во всем разберемся. Хорошо? Я бы сам к тебе примчался немедленно, но не хочется тревожить твою маму. Ну, так как?

– Приеду, – после недолгого мучительного раздумья согласилась она и положила трубку.

Наташа сразу встала, набросила халат и пошла умываться. Посмотрев на себя в зеркало, обомлела. Вид ее был ужасен. Бессонная ночь, слезы, отчаяние отразились на лице.

– Не могу же я появиться перед ним в таком виде! – сказала она.

Но потом сникла и подумала, что все это сейчас не имеет никакого значения и что все равно простить она не сможет.

Минут через сорок Наташа остановилась возле его квартиры, нервно сжимая брелок с ключами в похолодевших пальцах. Не успела она поднять руку, как дверь распахнулась и Сергей, схватив ее, втащил внутрь.

– А то вдруг передумаешь, – сказал он, увлекая ее за собой по коридору к спальне.

Наташа, вначале растерявшаяся, резко остановилась и выдернула руку.

– Ты один? – спросила она и приподняла левую бровь.

Сергей повернулся к ней лицом и в полумраке коридора пытался вглядеться в глаза.

– Естественно, я один, – с недоумением ответил он. – А с кем я должен быть?

– Тебе лучше знать, – сухо ответила Наташа и прошла мимо спальни в гостиную.

Там она спокойно уселась на диван, закинув ногу на ногу.

– Радость моя, что происходит? – спросил он, заходя в гостиную вслед за ней. – Какая муха тебя укусила?

Сергей сел на пол возле ее ног и снизу глянул на нее ясными глазами. Наташа ничего не ответила.

«Если он мне сейчас сам все расскажет, если будет умолять о прощении и поклянется, что это вышло случайно и больше никогда, никогда не повторится, то, возможно, я смогу заставить себя все это забыть», – думала Наташа, глядя в его умоляющие глаза.

Тут она почувствовала, как пальцы гладят ее лодыжки, как медленно и нежно скользят по ногам все выше и выше и забираются под платье, и невыносимое и неконтролируемое возбуждение охватило все тело. Глаза закрылись, мысли исчезли. Она хотела только одного – чтобы вновь повторилось то безумное наслаждение, которое она всегда испытывала в объятиях Сергея. Пусть даже в последний раз!