- А что насчет сильных и слабых сторон?

- И те, и другие связаны с водой. И нимфы, и сирены должныпребывать в довольно тесном контакте с водой, не зависимо от места и времени.

- То есть они могут некоторое время не касаться воды и могутненадолго отойти от нее.

Он кивнул.

- Совершенно верно. Говоря о силах, они - регуляторы воды, азначит, могут ее чувствовать. Они понимают, когда с ней все в порядке, а когдачто-то не так.

- Значит, загрязнение рек сказывается на нимфах?

- Именно. Полагаю, эта болезнь воды остро на них влияет.

Я кивнула.

- Они очень расстроены. А еще они слабеют и близость к воде,кажется, только все усугубляет.

- Это плохо.

Да, вот только я не знала, как решить проблему.

- Что еще?

- Сиренам также присуща типичная сила речных женщин, - онмногозначительно поднял брови.

- Соблазнять и пленить мужчин? Вот только мне это не грозит,потому и лечу туда одна.

Сухо кивнув, он задвинул ящик с картами, потом указал наполку с книгами по искусству.

- Захвати несколько и пролистай. Обрати внимание наособенности изображенных на картинах женщин. На выражения их лиц, на одежду, нато, держат ли они оружие.

- Разве можно доверять книгам по искусству?

Библиотекарь фыркнул.

- У всех художников есть натурщицы, Мерит. Если ты водныйдух, то кому явить себя, как не художнику, который тебя увековечит? Толькопомни вот о чем.

- О чем?

- Если уйдет слишком много времени на то, чтобы привестиводу в нормальное состояние, возможно, ты не сможешь вернуть нимф на реку.

Его слова заставили напрячься.

Следующие несколько часов я провела, как поступил бы любойнормальный человек, прячась в библиотеке, чтобы не встречаться с распорядителем.Я не просто не хотела играть в «оправдай-ка-свое-существование» с Фрэнком, а яне хотела играть в «оправдай-ка-свое-существование» с человеком, чья работасоставлять список оплошностей Этана.

А мне не хотелось пересекать эту черту - мост между моейжизнью с Этаном и жизнью без него. Дело не только в эмоциях, а потому, что Этанпринял меня в свой Дом и научил быть Стражем.

Фрэнк, наоборот, был чужаком, помехой. После нашей встречи,я больше не смогу отрицать, насколько все изменилось в Доме. А я еще не былаготова это признать.

Как и не была готова говорить о событиях ночи, когда погиблиСелина и Этан. Я считала, так Фрэнк, представитель ГС, обязательно упомянет моюроль в смерти двух Мастеров. Я ожидала дня, когда ГС повесит вину за их смертина меня, обвинит меня в случившимся, даже несмотря на то, что Селиной управлялТейт, и именно она убила Этана. И вовсе не предвкушала, как буду докладыватьему о тех событиях.

Поэтому я сидела за столом в идеальном убежище - заперегородкой, спрятанной за стеллажами в конце ряда, - будучи практическиполностью скрытой от глаз.

Я просматривала книгу с картинками Водных Обителей и делалазаметки об особенностях духов, когда услышала отчетливое, приближавшеесяцоканье каблуков.

Я подняла глаза.

В поле зрения возникла Элен, координатор новичков и кураторв Доме. Будучи надзирателем, она была одета соответствующе своим обязанностям -в прямой серый костюм в сочетании с обувью на оптимальном каблуке иклассическими серьгами в форме буквы Х, которые, вероятно, стоят целоесостояние. Поскольку она смерила меня взглядом, видимо была на задании.

- Да? - заговорила я.

- Мистер Кабот готов тебя принять. Пожалуйста, зайди к немув кабинет, - не став ждать ответа, она развернулась и пошла обратно к двери.

Черт. Попалась.

Элен из тех людей, которые либо приветливы, либо холодны, иникогда не знаешь, какими они будут сегодня. В один день она могла заискивать свами, чтобы получить новую пару обуви, в другой повести себя так, как будто вынезнакомы, и она едва признает ваше существование. Она странная, но так как яне часто с ней контактировала, то не сильно беспокоилась по этому поводу.

Фрэнк же, по-видимому, использовал ее как посыльную.

Упершись лбом в библиотечный стол, я подготавливала себя кнеприятной встрече. Спустя минуту я захлопнула книгу, встала и задвинула стул.Кивнув на выходе библиотекарю, я направилась к лестнице и на первый этаж впристанище Фрэнка.

Зачем я все это делала? Потому что иногда, особенно длявампиров, неприятностей не избежать. В такие дни, девушке нужно простопотерпеть.

Почему-то в детстве больше всего мне нравилось играть вшколу. Только я не притворялась учителем или учеником. Я изображалаадминистратора класса. Наклеивала наклейки ОТЛИЧНАЯ РАБОТА! на ненастоящиедомашние задания. Вписывала имена учеников и отмечала посещаемость в старыхклассных журналах. Складывала бумагу в стопки, в том числе корешки билетов игостиничных бланков, оставшиеся после деловых поездок отца.

Не знаю, почему я любила бумагу и ручки, маркеры и печати,всякого рода подручный материал. Когда я выросла, это переросло в пристрастие ккрасивым ручкам и блокнотам с мелованной бумагой. Но мою слабость по отношениюк бумаге даже и близко нельзя сравнить с любовью к ней Фрэнка.

Он заполнил кабинет Этана с грудами бумаги. Деревья бырасплакались при виде этого. Само изобилие бумаги заставляло задумать, уж немнил ли Фрэнк, что стопки бумаги являлись источником тайного могущества: будтото, что он перекладывал бумажки (и укладывал их в аккуратные стопки) - ключ кцарству Кадогана.

Стоя на пороге, я уставилась в гущу белого, когда Фрэнкмахнул мне из-за стола для совещаний, который занимал заднюю половину кабинета.

Его не назовешь непривлекательным, но у негоаристократически угловатые черты лица, будто их заострило рождение в достатке.Короткие каштановые и заботливо расчесанные волосы. На нем была белая рубашка,заправленная в брюки цвета хаки. На правом запястье - дорогие золотые часы.Полагаю, загляни я под стол, то обнаружила бы легкие коричневые кожаные туфли скисточками на носах.

- Входи, - сказал Фрэнк. - Присаживайся.

Я сделала как велено, сев на стул напротив него. Он сразу жеперешел к делу.

- Сегодня ты покинула Дом по приказу начальника охраны,чтобы разобраться, - он сделал паузу, чтобы посмотреть на лист бумаги на столе,- почему почернело озеро Мичиган?

- Да, - ответила я. Меня беспокоило, что люди автоматическиобвинят сверхъестественное население города.

Он издал неопределенный звук, который дал понять, что онпосчитал мысль смехотворной.