Как бы то ни было, но болезни резко сократили индейское население, и те, кто сталкивался с поселенцами, зачастую были настолько запуганы другими племенами, что заключали союзы сначала с европейцами, а затем с американцами. Американцы пользовались этим положением, убивая все больше индейцев и завоевывая их земли, а затем подписывая соглашения с суверенными индейскими народами, как они делали бы это с другими нациями. Однако Штаты нарушили почти все эти соглашения: вот в чем состоит неотъемлемая часть преступления. Американцы не несли ответственности за запутанные политические и военные действия, которые одни индейцы предпринимали против других. Американцы также не были ответственны и за болезни, которые они привезли с собой. Но они были виновны в том, что противостояли индейским народам, развязывая войну, а затем систематически предавая их всеми возможными способами. Из-за этого поражение, с которым индейцы вполне могли справиться, обернулось для них тотальным лишением прав на территорию.

В целом эта книга посвящена США, а в частности – своеобразному пути развития страны. Иногда Соединенные Штаты достигают критической точки, впадая в состояние войны с самими собой, однако после длительного периода страна вновь изобретает себя – так, что остается верной своим основам и при этом радикально отличается от той, что была раньше. В первой части я объяснял, что США – это изобретенная, созданная нация, в рамках которой государственное устройство, жители и даже земли постоянно воссоздаются. В результате возникают периоды сильной напряженности. В данном разделе я хочу остановиться на кризисных циклах, порядке их смены и новом создании страны – процессах, которые уже сформировали Америку и которые предопределят события в 2020-х годах и дальше.

Мы пытаемся дать оценку Америке, основываясь на ежедневных новостях, текущих тенденциях и ощущениях, но в более широком смысле Америкой управляют два крайне регулярных цикла – институциональный и социально-экономический. Институциональный контролирует отношения между федеральной властью и остальным американским обществом: он сменяется примерно каждые 80 лет. Социально-экономический – каждые 50 лет, и в нем пульсирует динамика американской экономики и общества. Оба цикла функционируют одинаково: как только характеристики текущего цикла теряют эффективность, модель начинает пробуксовывать. Возникает период политической напряженности, что приводит к необходимости реформы. Появляются новые модели, помогающие решить проблемы; страна начинает новый цикл, который длится до тех пор, пока не сталкивается с другими сложностями. Почему циклы занимают 80 и 50 лет соответственно, будет объяснено ниже, равно как и другие особенности.

Именно такое развитие Соединенных Штатов и было предусмотрено с самого начала. В течение почти 250 лет государство радикально преобразилось, превратившись из страны третьего мира где-то далеко в Атлантическом океане в доминирующую мировую державу. Возможно, самое примечательное это то, что быстрая и напряженная смена циклов не раздирает страну на части. Даже Гражданская война в конечном счете заложила фундамент для мирного и впечатляющего развития страны. Основные вопросы, на которые следует ответить, таковы: что стало причиной столь бурного развития, почему США не распались на части и что ждет их в будущем?

Если оставить в стороне сам процесс изобретения страны, то факт, что государство с более чем 300 млн жителей генерирует строго предсказуемые циклы, не должен приводить нас в изумление. Человеческая жизнь циклична. Мы рождаемся, о нас заботятся, из детского мы переходим во взрослый возраст, стареем и умираем. Много циклов существует и в природе, поэтому было бы странно, если бы человеческое общество не развивалось столь же циклично. Человеческие циклы проходят по-разному в зависимости от того, где люди живут, кто является их соседями и как они сплотились в нацию. В различных местностях циклы могут быть длиннее или короче, более или менее предсказуемыми. Американские циклы вторят американской натуре. Американцы нетерпеливы по своей природе – это отголосок мировоззрения первых иммигрантов, испытывавших острую потребность как можно скорее заработать на жизнь. И эта нетерпеливость ведет к действиям, а действия приводят к чередованию циклов, которые строго упорядоченны и, по историческим меркам, быстро сменяются.

Мы привыкли считать, что свободно распоряжаемся собственной жизнью. Однако это не так. Конечно, существуют исключения из этого правила, но в целом, если вы родились в Бурунди, то ваша жизнь безусловно будет отличаться от жизни уроженца Канзаса. Наши возможности в жизни ограничены тем, где мы родились, кто наши родители, какими ресурсами они располагают, насколько мы умны и талантливы, и множеством других факторов. Все мы живем в мире ограничений, в котором многие вещи нам просто недоступны. Мы делаем выбор, но выбор этот задан узкими рамками. Чем мы старше, тем ограничения сильнее, и именно они позволяют нам хотя бы приблизительно предсказать течение жизни. Вот на этом уровне, очевидно, люди и в состоянии делать выбор. Однако, как указывал Адам Смит, все эти акты индивидуального выбора формируют предсказуемый народ. Поэтому за четкой упорядоченностью американских циклов стоит предсказуемость.

Политики тратят годы на то, чтобы прийти к власти. Борьба за место под солнцем вынуждает их быть прекрасно осведомленными о силах, которыми они должны овладеть. Эти силы продолжают предопределять их действия, даже когда они приходят к власти. Те, кто достиг политического верха, прошли через изматывающую борьбу. Американцы привыкли думать, что политические лидеры, особенно те, кто им не нравится, попали туда по ошибке. Однако дело обстоит куда сложнее.

Круг вопросов, находящихся в ведении американского президента, определяется не его намерениями, а границами его власти и давлением, которое оказывают на него социальные и экономические факторы внутри страны, а также конфликтом интересов с иностранными державами. И ни один из этих факторов он не имеет права игнорировать. Президенты знают (или узнают это достаточно быстро), что ограничения, лежащие в основе действий главы страны, и будут характеризовать период его нахождения у власти. Джордж Буш-младший, выиграв выборы, не мог представить, что его президентский срок будет определяться событиями 11 сентября и тем, что за ними последует. Барак Обама пришел в Белый дом, будучи убежденным, что сможет изменить отношения Америки с исламским миром. Дональд Трамп стал президентом, полагая, что сможет возродить американскую промышленность. Во всех трех случаях их иллюзии относительно собственного могущества быстро улетучились.

Политическая власть – это не удовлетворение своих прихотей, а понимание реалий.

Тезис, согласно которому глава страны является по сути своей следствием событийной цепочки, а не ее причиной, идет вразрез с теми сильными эмоциями – позитивными либо негативными, – которые мы ощущаем в отношении некоторых президентов. Однако утверждение, что нами руководят безличные силы и нам что-то удается лишь в той мере, в какой мы им соответствуем, – совершенно тривиально. Именно так мы представляем себе рынок. Мы понимаем, что рыночная сфера включает в себя миллиарды решений, принятых миллионами людей, и что в целом поведение всех этих людей в значительной степени предсказуемо. Президент не может просто вмешаться и захотеть, чтобы рынок повел себя другим образом, по мановению волшебной палочки прервав экономический спад. Границы полномочий президента или Федеральной резервной системы[21] определяются масштабом проблемы и способом ее решения.