– Нет, – ответил комиссар мечтательным тоном. – Ее убили.

– Убили?! – воскликнула Кэтрин.

– Так что вы понимаете, мадам, почему мы стараемся получитьлюбую возможную информацию.

– Но ее горничная…

– Горничная исчезла.

– О! – Кэтрин умолкла, собираясь с мыслями.

– Так как проводник видел вас разговаривающей с этой леди вее купе, он, естественно, сообщил об этом полиции. Поэтому мы задержали вас,мадам, в надежде узнать какие-нибудь сведения.

– Очень жаль, – сказала Кэтрин, – но я даже не знала еефамилии.

– Ее фамилия Кеттеринг. Это мы выяснили по паспорту инаклейкам на багаже. Если мы…

В дверь купе постучали. Мсье Ко нахмурился и приоткрыл ее.

– В чем дело? – недовольно спросил он. – Я не хочу, чтобымне мешали.

В отверстие просунулась яйцевидная голова соседа Кэтрин заобеденным столиком. На его лице сияла улыбка.

– Меня зовут Эркюль Пуаро, – представился он.

– Не может быть! – воскликнул комиссар. – Тот самый ЭркюльПуаро?

– Тот самый, – подтвердил пришедший. – Помню, однажды мы свами встречались, мсье Ко, в парижской Сюрте,[18] хотя вы, несомненно, позабылименя.

– Вовсе нет, мсье, – горячо возразил комиссар. – Входите,прошу вас. Вы уже знаете о…

– Да, знаю, – перебил его Эркюль Пуаро. – Я пришел узнать,не могу ли быть вам чем-нибудь полезен.

– Вы оказали бы нам честь, – быстро ответил комиссар. –Позвольте представить вам, мсье Пуаро… – он заглянул в паспорт, который все ещедержал в руке, – мадам… э-э… мадемуазель Грей.

Пуаро улыбнулся Кэтрин.

– Странно, не так ли, – обратился он к ней, – что мои словасбылись так быстро?

– Увы, мадемуазель очень мало что может нам сообщить, –вздохнул комиссар.

– Я объяснила, – сказала Кэтрин, – что эта бедная леди быламне абсолютно незнакома.

Пуаро кивнул.

– Но ведь она говорила с вами, не так ли? – мягко спросилон. – И у вас создалось определенное впечатление?

– Полагаю, что да, – задумчиво промолвила Кэтрин.

– И это впечатление…

– Да, мадемуазель, – энергично подхватил комиссар, – каковобыло ваше впечатление?

Кэтрин казалось, что она обманывает оказанное ей доверие, нов ее ушах звучало страшное слово «убийство», так что она не осмелилась что-либоутаить. Слишком многое от этого зависело. Поэтому передала слово в слово свойразговор с покойной.

– Любопытно, не так ли, мсье Пуаро? – заметил комиссар. –Имеет ли это отношение к преступлению?

– Полагаю, это не могло быть самоубийством? – с сомнениемспросила Кэтрин.

– Нет, – уверенно ответил комиссар. – Ее задушили отрезкомчерного шнура.

Кэтрин содрогнулась, а мсье Ко виновато развел руками:

– Весьма неприятно. Боюсь, что наши грабители поездов болеежестоки, чем ваши.

– Это ужасно!

– Да-да, но вам хватит мужества, мадемуазель. Увидев вас, ясразу подумал: «Мадемуазель очень мужественная». Вот почему попрошу вас сделатькое-что малоприятное, но, уверяю вас, это необходимо.

Кэтрин с испугом посмотрела на него. Комиссар снова развелруками:

– Я собираюсь попросить вас, мадемуазель, оказать мнелюбезность и сопроводить меня в соседнее купе.

– Это обязательно? – тихо спросила Кэтрин.

– Кто-то должен ее опознать, – объяснил комиссар, – а таккак горничная исчезла… – он многозначительно кашлянул, – то вы, очевидно, чащедругих видели покойную с тех пор, как она села в поезд.

– Хорошо, – спокойно сказала Кэтрин. – Раз это необходимо…

Она поднялась, и Пуаро одобрительно кивнул.

– Мадемуазель весьма благоразумна, – проговорил он. – Могу ясопровождать вас, мсье Ко?

– Разумеется, дорогой мсье Пуаро.

Они все вышли в коридор, и комиссар отпер дверь купе убитой.Шторки на дальней стороне окна были отодвинуты, пропуская свет. Женщина лежалана полке слева в такой естественной позе, что можно было подумать, будто онаспит. Тело покрывали одеяла, а голова была повернута к стене, поэтому виднелисьтолько темно-рыжие локоны. Мсье Ко осторожно повернул тело так, чтобы быловидно лицо. Кэтрин отпрянула и впилась ногтями в ладони. Тяжелый ударобезобразил черты почти до неузнаваемости. Пуаро издал резкий возглас.

– Когда это сделали? – спросил он. – До смерти или после?

– Доктор говорит, что после, – ответил комиссар.

– Странно. – Пуаро сдвинул брови и повернулся к Кэтрин: –Будьте храброй, мадемуазель, и посмотрите на нее еще раз. Вы уверены, что этоименно та женщина, с которой вы разговаривали вчера в поезде?

У Кэтрин была хорошая нервная система. Напрягшись, онаустремила взгляд на неподвижную фигуру, потом наклонилась и приподняла рукумертвой женщины.

– Я уверена, – ответила она наконец. – Лицо слишкомизуродовано, чтобы его узнать, но телосложение и волосы точно такие же, а крометого, я заметила это… – Кэтрин указала на крошечную родинку на запястье убитой,– когда говорила с ней.

– Bon,[19] – одобрил Пуаро. – Вы превосходный свидетель,мадемуазель. Таким образом, вопрос о личности отпадает, но тем не менее этостранно. – Он озадаченно нахмурился, глядя на тело.

Мсье Ко пожал плечами.

– Очевидно, убийца пришел в ярость, – предположил он.

– Если бы ее сбили с ног, это было бы понятно, – принялсяразмышлять вслух Пуаро, – но человек, который задушил ее, подкрался сзади изастиг жертву врасплох. Сдавленный крик, хриплое бульканье – больше ничего небыло слышно, а потом этот страшный удар по лицу. Зачем? Убийца надеялся, чтоесли лицо обезобразить, то ее не опознают? Или он так сильно ее ненавидел, чтоне мог удержаться от удара, хотя она уже была мертва?

Кэтрин вздрогнула, и Пуаро виновато посмотрел на нее.

– Вы не должны позволять мне расстраивать вас, мадемуазель,– мягко произнес он. – Для вас это все непривычно и ужасно, а для меня, увы,старая история. Прошу вас, подождите еще минуту.