Между тем мотор прогрелся. Кира села, и Зозуляуютно устроился меж ее колен. Откинул голову, но Кира щелкнула его по шлему стакой досадой, словно сгоняла надоедливую кошку, и Зозуля быстренькодисциплинировался.

Дельталет запрыгал по дорожке: спервамедленно, потом быстрее, потом стремительно… и оторвался от земли.

Луна взлетела над Карадагом, будто монетка,подброшенная на удачу. Черно-серебристые гребни медленно, красуясь, потянулисьввысь. Но дельталет круто развернулся – и пошел прочь от Карадага, спиной клуне, над гладкой и сверкающей, словно серебряный шелковый плат, поверхностьюморя.

Зозуля забыл дать Кире очки. Но сейчас онабыла рада этому: хотя бы для себя самой можно было притвориться, что это ветервыбивает из глаз слезы, а вовсе не сами они текут…

«Да что, вообще, произошло?» – раздраженноспросил неотступный Алкин голос.

Ничего. В том-то и дело, что ничего. Вочередной раз. Как и всегда. Киру даже совесть не угрызала за то, что вот так,мимолетно, изменила Игорю. Она вновь убедилась на собственном опыте, что неродился на свет мужчина, ради которого стоило бы надеть на себя цепи вечнойверности. И, как всегда, такая тоска взяла от этого открытия, что дико, доневозможности захотелось… домой. К маме. Чтоб она сказала: «Голубушка, да ты непереживай. Суженого конем не объедешь!»

Но мамы дома нет. Мама улетела вместе со своиммужем в Багдад по каким-то там его нефтяным делам. Однако Кира до того хотелаоказаться сейчас рядом с мамой, что даже согласилась бы на присутствие его.Сказать по правде, она его недолюбливала. Ревновала? Наверное. А еще непонимала, ну почему, почему она – молодая, красивая, умная, сдержанная – найтилюбовь свою не может, а ее легкомысленная, вечно захлопотанная, сентиментальнаяматушка, хладнокровно сменив двух мужей, вдруг так ошалела от любви. И шалеетуже двенадцать лет! А вот она, Кира, сидит позади Зозули, с которым только что…Ну ладно, все ясно. И опять обстоятельства виноваты. Конечно!

Забавно, однако: она сейчас гораздо большепереживает из-за своей неудавшейся личной жизни, чем из-за кошмаровсегодняшнего вечера. Все-таки Алка была права, когда говорила, что дляистинного подвижника науки в ней слишком много сердца!

Алка, снова Алка… Кире надо хотя бы на времязабыть о потере, подумать наконец-то и о себе.

Неужели верны ее тайные подозрения и все делов «Галатее»? Мэйсон Моррисон, значит, отчаялся дождаться, когда Кира наконецобразумится и решит броситься в объятия великой американской мечте, а потомупослал за нею охотничков?

Ну, предположим, решил. Предположим (чушь,бред, фантастика!), даже послал. И что? Опять же предположим: квартиравзломана, «Галатея» украдена, лабораторный сейф вскрыт, все разработки исчезли.Алку – с обрыва, чтоб не путалась под ногами крутых ребяток, Киру…

Вот потому-то все это и чепуха, что Кируследовало бы хватать под белы рученьки, затыкать рот, связывать, а то и в мешокзапихивать – и тащить, тащить поскорее к одному из тихих гротов Карадага, вкотором притаилась подводная лодочка. Тогда бы все было в точности, как в кино!Или прикончить ее – тоже красиво смотрелось бы. Но при чем тут листовки? Причем тут паспорт под сиденьем автобуса? Или планировалось похищать ее прямикомиз «обезьянника»? Нет, такая трагикомедия не в духе американских спецслужб…

Ох, какие слова! Прямо Юлиан Семенов или дажеАлександр Бушков. Нет, пока что все происходящее с Кирой гораздо большесмахивает на любимую Иоанну Хмелевскую. Только она никогда не дозволяла себетаких нелепостей, чтоб боевикам-террористам-шпионам поручали самодельныелистовочки клеить. Безумие!

В этом безумии появляется смысл, только еслидопустить, что Мэйсон решил заполучить результат, то есть «Галатею», а автораразработки уничтожить. Чтоб исключить все могущие быть случайности, подкуп, тода се. Тогда, выходит, Алку убили по ошибке? Уничтожению подлежала Кира, ну апод руку попалась ее подруга? Сначала ее планировали просто вывести из игры…

Нет. Опять не получается. Листовки былиизготовлены заранее. И на них – Кира, а не Алка. Листовки имели в видуконкретно ее, Киру Москвину.

Она в отчаянии стиснула виски. Невозможно хотьчто-то понять. Не лучше ли и не пытаться, во всяком случае, пока? Сейчасглавное – на свободу выбраться, жизнь спасти. Вот дома она сможет озаботитьсяголоволомными поворотами своей судьбы и гипотетическим коварством МэйсонаМоррисона.

Нет. Нет, нет! Совсем плохой детективполучается. Ни американцы вообще, ни Мэйсон в частности тут, разумеется, ни причем. Это портачат свои, родные. Но зачем?

Это какая-то сказка про белого бычка! Киразамотала головой, отгоняя бессмыслицу, за которую даже перед собой стыдностало.

Лучше уж немножко понаслаждаться полетом.Может быть, она в последний раз в жизни поднялась на дельталете над Карадагом.Может быть, она вообще последний раз в Крыму. А что, будет на Украине персонойнон грата… Да и на здоровье!

Кира закинула голову. Звездные глаза смотрелина нее, и влекущая сила бездны, как всегда, наполнила душу спокойствием.

А впереди, на горизонте, вставали из моря огниФеодосийского порта.

Зозуля красивым виражом прошел над пирсом иэффектно сел на набережную.

– Где встречаетесь? – спросил он,оборачиваясь к Кире. Та неопределенно махнула рукой куда-то вперед и вверх: вконце концов, если она и встретится когда-нибудь с Алкой, то лишь там, высоко,очень высоко…

– Не вижу, – констатировал Зозуля,вглядываясь в темноту. – Похоже, мы выиграли.

«Мы!..» Ох, да как же от него теперьотвязаться?!

Кира не успела возмутиться вслух: тихая ночьраскололась громовым окриком:

– Всем оставаться на местах!

«Все. Вот и все. Но как они узнали?.. Сейчаскрикнут: «Бросай оружие! Руки вверх!» И… кончено.

Безнадежность парализовала Киру, оглушила. Иона уже начала медленно поднимать руки, как вдруг сообразила, что усиленныймегафоном голос обращается как бы не к ней:

– Все стоят на линии старта! Первым деломотрабатываются приемы безопасного падения. Во-первых, падаем всегда вперед.Сначала падаем на колени, потому что наколенники гасят силу удара. В случае,если падаешь назад, попытайся перевернуться.

А теперь… роллеры, внимание! Вперед шагомконькобежца – марш!

И прямо на дельталет вынеслась из темнотырадостная толпа, грохочущая по асфальту роликами, орущая от избытка сил.Роллеры неудержимо мчались вперед, и пока никому из них не приходилосьприменять на практике приемы падения, которым пытался обучить их тренер.

– Ух-ха-ха! – заорал Зозуля. –Ты только погляди, Кирюша!