часов. Ровно. Позавтракав на скорую руку батончиками из гранолы и красными леденцами в форме русалок, путешественники собрали вещи. Бабуля кивнула Элизе:

– Веди нас.

– Ой, – восторженно сказала Элиза. Она достала карту из рюкзака и нашла Данженесс.

– Всё хорошо, не волнуйся, бабуля. Данженесс легко найти. Только тебе надо вспомнить вторую половину стиха до того, как мы туда доберёмся.

Мора выглядела отдохнувшей. Она собрала седые волосы в небрежную косу, расправила плечи, её щеки снова порозовели. Она рассмеялась.

– Найти бухту не так просто. Остров защищает её. Он не хочет, чтобы её нашли. К тому же с прискорбием должна признать, что нам нужны привалы. Я стара.

– Люблю привалы, – сказала Элиза, шагая рядом с бабулей. – Если ты слишком устанешь, Эллис понесёт тебя на спине. Как Люк нёс Йоду.

– Я подумаю, – хихикнула Мора. – Так, где мы остановились? Я могу продолжать рассказ, пока идём.

– Эйнсли только что ушёл, – напомнила Элиза.

– Ах да, – закивала Мора. – Именно тогда Серебряный Блик превратилась в монстра.

Часть четвёртая. Серебряный Блик

Глава 11

Несмотря на то что у принцессы было много дел, которыми она занимала себя в отсутствие брата, дни без него тянулись долго. Время разделило их. Прошёл год. За ним ещё один.

Сначала сирены приносили вести: король с принцем открывали новые места, вступали в битвы с мерзкими акулами и прочими чудищами. Но затем новости поступать перестали. Пошли слухи. Поговаривали, что король с принцем погибли в сражении, пропали во время шторма, исчезли. Было очевидно одно: король с принцем могут никогда не вернуться в северные моря.

– Мы будем править сами, пока они не вернутся, – сказала Серебряный Блик своей матери, но больше для того, чтобы успокоиться самой. Она по-прежнему верила, что однажды её близкие снова будут дома. Через день или через сотни лет. Ей было не важно когда – главное, чтобы они вернулись.

Королева не была так уверена.

– Король знал, что, если что-то случится, мы с тобой будем править вместе, – сказала она дочери. – Он знал, что мы сможем увести русалок туда, где безопасно. Я думаю, это время настало.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Серебряный Блик. Она задумалась. Быть может, появились новые охотники, о которых она не знала? Было нападение? Акулы объединились?

Палладия взяла Серебряный Блик за руку и подвела к коралловому саду. Палладия помнила времена, когда кораллы были маленькими, а цветные колючки только пробивались сквозь пол замка. Она ухаживала за садом. Смотрела, как растения растут и зацветают. Теперь в саду было много укромных мест.

Серебряный Блик подплыла к стайке жёлтых рыбок. Она протянула руку к спинному плавнику рыбы, проплывающей мимо. Плавник сначала поднялся, а затем снова сник под её пальцами. Это заставило её улыбнуться.

– Теперь мы в опасности, – сказала Палладия.

Серебряный Блик обернулась, её чешуя сверкнула в тусклом морском свете. Чёрное облако волос обвило её тело.

– Что случилось? Что-то с отцом? С Эйнсли?

– От них вестей не было, – покачала головой королева. – Ни словечка. Но нам придётся покинуть это место, Серебряный Блик. Мы должны оставить свой дом. Вчера с севера вернулись часовые, они рассказали, что здесь появились ныряльщики.

– Ныряльщики? – Серебряный Блик сразу возненавидела это слово. Оно звучало как гарпун, рассёкший воду.

– Люди, – кивнула королева. – Они надевают маски, наполненные кислородом. И ныряют в глубь моря, чтобы исследовать его.

Серебряный Блик молчала.

– Много лет назад, – продолжала королева, – я бы приветствовала их в нашем мире. Я всегда мечтала о том, как было бы здорово найти способ показать им наш мир. Они такие мечтатели, я знала, что они научатся дышать под водой. Но теперь они другие.

– Я не позволю им причинить нам вред, – сказала Серебряный Блик. Она вспомнила про кинжал, который хранила в комнате. – Нам необязательно уходить…

– Наши жизни важнее стен и садов, – сказала королева. – Самый простой способ защитить русалок – увести их отсюда. Уходить нужно быстро. Мы должны быть смелыми. Я не хочу, чтобы народ видел слёзы на наших глазах.

Серебряный Блик кивнула, но её сердце сжалось.

– Как скажешь.

– Это правильное решение, – сказала королева. – Мы всё равно кочуем. Миграции – часть нас. Раньше русалки не сидели на месте, они следовали за ветром, перемещаясь с места на место. Мы с твоим отцом выросли здесь. Полагаю, мы провели тут достаточно времени.

Серебряный Блик и Палладия поднялись над садами и осмотрели дом. Замок не казался русалочке таким большим, как раньше. В гаснущих лучах летнего солнца он уже выглядел пустым. Коралловые сады сияли, утешая их.

На долю секунды Серебряный Блик увидела то, чего не видели другие русалки: слёзы в глазах Палладии.

– Я буду скучать по этому месту, – сказала Серебряный Блик. – Скучать по дому.

– Я – твой дом, – ответила Палладия, улыбнувшись. – Мы всегда будем напоминать об этом друг другу.

Серебряный Блик сжала руку матери. Она будет смелой за них обеих, чего бы это ни стоило. Всегда.

Русалки собрались у стен замка. Они выглядели встревоженными.

– Но это мой дом, – сказала желтоволосая русалка, когда королева и принцесса озвучили своё решение.

Серебряный Блик кивнула в ответ:

– И мой. Но теперь он небезопасен. Я уведу вас в безопасное место. Там у нас появятся новые воспоминания.

– Но если мы уйдём… – пожилой русал коснулся её. Его рука была старой и морщинистой, а ногти серыми от воды. – Ветра и бури уведут нас вглубь, а нашего короля не будет рядом.

– Я защищу вас, – сказала Серебряный Блик. – Я не боюсь ветра. И бури не боюсь.

Сердце Палладии наполнилось гордостью, пока она наблюдала за дочерью, плавающей в толпе. Она успокаивала сирен, одну за другой, как когда-то её мать.

Русалки взялись за руки.

– Я пойду за ней хоть на край света.

– Люди говорят, она может оседлать акулу.

– А я слышал, что она плавает под кораблями.

– Говорят, она вешает кинжал на пояс, когда уплывает на утреннюю прогулку.

– Я слышал, как она пела, – сказал ребёнок. – Слышал, что она никогда не забывает свою любимую песню, что она хранит песни глубоко в сердце. С ней мы будем в безопасности.

Картина, которую Серебряный Блик хранила в комнате, давно выцвела. Остался лишь холст и ни тени лица, которое было нарисовано на нём. Морское стекло, разложенное на полу, освещало темную комнату. Серебряный Блик взяла три чёрных осколка. Остальные пришлось оставить.

Она подплыла к