Блик решила, что он останется в её памяти таким: сияющим.

Пока не вернётся.

Он должен вернуться.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказала Серебряный Блик. Она взяла его руку и вложила в его ладонь чёрное стёклышко. – Из всех осколков, что я нашла, только четыре были такого цвета. Четыре. И всё. Мама сказала, что это самый редкий вид морского стекла. Он напоминает мне о нас.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Почему?

– Нас четверо! – ответила она. – И мы принадлежим друг другу, мы странные, редкие и чудесные. Даже на земле ты не найдёшь таких, как мы.

– Я знаю! – улыбнулся он. – Я тоже принёс тебе подарок. Но не такой сентиментальный.

И Эйнсли протянул ей кинжал в кожаных ножнах на короткой верёвке.

Серебряный Блик покачала головой:

– Не нужно.

– Может, он и не пригодится вовсе, – сказал он. – Но если тебе когда-нибудь придётся защищать сирен и себя, ты будешь знать чем. Ты только что рассказала мне про человека с гарпуном.

– Вот именно! – ответила она, отталкивая кинжал. – Монстры используют оружие. А я не такая, как они.

– Ты бессильна против них, – сказал он. В его глазах разгоралось пламя. – Если они попытаются поймать тебя, маму или остальных, тебе понадобится что-то такое.

– Я рождена, чтобы петь, – заявила Серебряный Блик. – А не сражаться.

– Ты рождена и для того, и для другого. Ты рождена для тысячи разных вещей, приключений и дикой славы. Таких, как ты, больше нет. Нет во всём океане. Пожалуйста, возьми его.

Серебряный Блик неловко схватила кинжал, не желая расстраивать брата.

– А теперь мне пора, – сказал он.

– Ты вернёшься, – ответила она. – До скорого.

Пока они обнимались на прощание, он прошептал:

– Однажды про тебя будут слагать легенды. Я уверен. Про тебя будут говорить, что ты носила песню в сердце и кинжал на талии. Ты рождена, чтобы стать их героем. Мы всегда знали это. Я так горжусь тобой.

– Я люблю тебя, – сумела лишь сказать Серебряный Блик.

Она была рада, что в воде слова можно было прочувствовать, а не произнести. Её горло горело, глаза жгло. Как люди говорят то, что думают, в таких ситуациях?

Спустя несколько месяцев король с принцем всё ещё прочёсывали северные моря с отрядом сирен. Поэтому Палладия и Серебряный Блик самостоятельно повели оставшихся русалок к острову, чтобы начать Зимнюю Песню. Они всплыли и забрались на камни.

Серебряный Блик затянула прощальную песнь:

Счастливого пути.

Плывите же за солнцем.

Будьте смелы, будьте осторожны.

Плывите к дому.

Она сжала руку матери.

– Он говорил, что хочет ходить по земле. Идиот. Зачем кому-то ходить по земле, когда у него есть весь океан?

– Ты знаешь лишь то, что мир суши жесток, – сказала Палладия. – Но когда-то давно он был прекрасен. Я уверена, в мире остались места, которые прекрасны и сейчас. Говорят, в том мире есть что-то лучше вечности.

– У нас нет вечности, – сказала Серебряный Блик. – Все существа рано или поздно исчезают.

– По сравнению с людьми у нас есть целая вечность, – нежно возразила Палладия.

– Хм, – Серебряный Блик смахнула воду с плавников. – Глупые люди и их сказки. Ни в том, ни в этом мире не может быть ничего, что было бы лучше вечности.

Часть третья. Элиза

Глава 10

С тех пор как началась история этого мира, ветер перевернул тысячи страниц, коснулся миллиарда лиц, переносил падающие звёзды по небу и огромные корабли по морям. Чаще всего корабли заходили в безопасные бухты. Но порой ветру приходилось бороться за корабль с волнами, и ему случалось и проиграть.

Впрочем, борьбу за эту лодку он выиграл. Уберёг «Крысу Джослин». И качал ржавое судно как колыбель, подгоняя его по беспокойным водам.

Быстро.

Завтра ночь зимнего солнцестояния. А Мора Рейес поставила себе цель: доплыть до Бухты Сирен до завтра.

– Вопрос! – Эллис поднял руку, пока лодка раскачивалась на волнах. Он напоминал Элизе ковбоя, который оседлал дикого мустанга на родео. – Куча вопросов на самом деле. Но начнём с этого: что значит «редундоло»?

– Я задала этот вопрос Серебряный Блик, – кивнула Мора. – Она сказала мне и Алексу, что «редундоло» – это звук, который издавало её сердце, когда приходило время большого приключения. Как, например, это, – Мора застучала по груди, – «ре-дун-до-ло, ре-дун-до-ло».

Элиза отбила те же слоги по своей груди.

– Ре-дун-до-ло. Интересно. Хорошо, моя очередь. Серебряный Блик отправилась на землю, чтобы найти Эйнсли? Если так, то как же вышло, что вы встретились? Что случилось с морем, когда она оставила свою мать? Я знаю, что она вернулась. Она бы ни за что не оставила свой народ.

– Я всё расскажу, когда мы сойдём на берег, – сказала Мора. – Мы почти добрались.

– Точно! – закричал Эллис. – Я слышу сердцем, приключениям быть. – Он закрыл глаза, положил руку на грудь и ритмично отбил: – Чили-дог, чили-дог, чили-дог.

Элиза с бабулей рассмеялись, а Эллис повёл лодку в туман, в самую его гущу.

– А вот ещё один вопрос, от вашего навеки, – пытался перекричать ветер Эллис. – Откуда русалки знают, что их зовут русалками? Или сиренами?

– Ой, – захлопала в ладоши Элиза. – Очень хороший вопрос, Эллис.

– Хорош настолько, что я даже удивлена, – сказала Мора. – Русалки называют себя по-другому, но, конечно же, на своём языке. Это слово не переведёшь. В своих рассказах Серебряный Блик всегда употребляла слова «русалки» или «сирены».

– У меня ещё один вопрос, – сказала Элиза, немного откашлявшись. – Как ты узнаешь, куда идти, когда мы доберёмся до острова?

– Сначала надо добраться до данженесских руин, – сказала Мора. – Мы с твоим дедушкой придумали стишок, чтобы не забыть дорогу. Я помню первую часть: «Данженесс! К руинам ночи! От фонтана на запад, спеши на свет…»

– У тебя весь дом в записках с подсказками, – поняла Элиза. Туман так сгустился, что она видела лишь лицо бабули Моры. Словно их поймали на их личном сонном облаке. – Ты все их помнишь?

– Ну… нет, – Мора смущённо улыбнулась. – Я была уверена, что никогда не забуду их, – пожала она плечами. – Думаю, я всё вспомню, когда окажусь там.

Не слишком-то воодушевляюще.

Тучи, которые с каждой секундой становились всё чернее, тоже не воодушевляли.

– Остров Камберленд! – прокричал Эллис Доуз, с трудом поворачивая тугой руль. Он показал налево: – По правому борту!

– Это не правый борт, – заметила Мора.

– Я знаю. – Эллис улыбнулся