Но в этом случае учитель вне подозрений. С Филаткиной он не знаком… или здесь тоже какая-то тайна?

Нет, от всего этого у меня идет кругом голова!

Я решила пройтись. Для начала мне пришло в голову навестить Аркадия – проверить, как там наш подопечный. Попугай был жив и здоров – сидел на жердочке и монотонно раскачивался взад-вперед. Увидев меня, он проскрежетал:

– Полтор-р-ра лимона. Каждому.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась я. Подойдя поближе, я постучала по сетке. Но попугай уже сменила тему:

– Аркаша хочет кушать. Орешки.

Тьфу, вот безмозглая птица!

Интересно, что имел в виду попугай? Мозгов у птички не слишком много, и говорить самостоятельно ара не может. Следовательно, птица повторяет то, что когда-то слышал от человека. И где же наш дорогой Аркадий стал свидетелем разговора на такую увлекательную тему?

Прошло несколько дней, и наша жизнь вошла в предсказуемое русло. Николай довольно быстро поправился. Меня несколько удивило, насколько легко наши хозяева отнеслись к произошедшему. Ведь мужчина едва не умер на наших глазах! То ли Муромцевы не до конца поняли, что там произошло на самом деле, то ли знали нечто такое, чего не знала я.

Кое-какие меры они все же приняли – под предлогом, что больному нужна диета, Зоя Константиновна кормила мужа отдельно и только из своих рук.

Николай дома не сидел – пропадал целыми днями на Волге. Домой возвращался вечером, иной раз в темноте, и тащил в сарай какие-то сети. Браконьерствовал, наверное.

Однажды я воспользовалась отсутствием хозяина и проинспектировала сарай. В углу стоял громадный сундук. Мне с первого дня было интересно, что же Муромцев там держит. Замок был сделан на совесть. Я билась с ним несколько часов и все-таки не смогла подобрать ключ. Тогда я плюнула и решила, что самое простое решение будет самым эффективным. Так что я позаимствовала отвертку из ящика с инструментами и попросту отвинтила винты, которыми крепились скобы. И вот уже здоровенный сувальдный замок валяется на полу, а я, жадно дыша от любопытства, поднимаю тяжелую крышку сундука.

Увиденное меня не разочаровало. В большой железной коробке хранились аккуратно упакованные динамитные шашки. На кой ляд они Николаю? Рыбу он ими глушит, что ли?

Я подивилась беспечности браконьера, который хранит такую прорву динамита совсем рядом с домом. Я взвесила на ладони шашку, завернутую в бумажную гильзу трех сантиметров в диаметре. Шашка была небольшая – сантиметров десять в длину, и вдобавок для безопасности запечатана парафином – вообще-то, он имеет свойство усиливать врыв, но зато защищает шашку от сырости. Будем надеяться, Николай Муромцев знает, что делает. Тут же были сложены проводные шнуры и детонаторы – к счастью, отдельно. Динамитные шашки не взрывают бикфордовым шнуром, как любят показывать в кино. Чтобы привести шашку в рабочее состояние, надо повозиться. Но знающий человек легко с этим справится.

Я задумчиво покачала головой. Что-то многовато динамита у Муромцева. Может, он тоже ищет клады? Между прочим, динамитные шашки большего размера используют при разработке месторождений полезных ископаемых. Хотя в Балахове они вряд ли имеются – разве что сланец.

Я быстро привела сундук в порядок, вернула замок на место. Пусть Коля спит спокойно. Меня его браконьерские делишки не касаются.

Честно говоря, я жила в ожидании информации от детективного агентства. Я была уверена – стоит мне получить досье на мою клиентку, и я смогу разобраться в этой запутанной истории.

Порой мне приходили в голову странные мысли. По ночам, лежа без сна в маленькой душной комнатке, я размышляла над тем, как легко, оказывается, завлечь меня в ловушку. Как просто манипулировать мной, выпускницей Ворошиловки. Всего две старушки поймали меня, как кролика в садок! Причем одна из них – моя собственная тетушка.

Мила попросила меня приглядеть за ее беспомощной подругой, находящейся в опасности. И вот я уже бегаю, решая проблемы Ольги Дмитриевны Филаткиной. Причем пожилая дама с сиреневыми кудряшками довольно ловко мной управляет. Почему я так бездумно приняла план моей клиентки? Убежать, затеряться, спрятаться… Я предпочла бы действовать по-другому. Когда враги скрываются в тени и намерения их неясны, надо вызвать их на открытое противостояние. Пусть покажутся, пусть обозначат свои намерения. Неужели я не справлюсь с какими-то там похитителями попугаев?!

Но нет, вместо того чтобы включить логику и действовать по моему плану, я послушно везу клиентку в провинциальный Балахов. Если кто-то ищет старушку, нас найдут и здесь. Это просто вопрос времени. А пока остается только ждать.

Я стараюсь быть честной перед собой. Кому-то же надо, верно? Раз уж все вокруг либо скрывают что-то, либо обманывают. Так вот, у меня была еще одна причина задержаться в Балахове. И звали эту причину Альберт Дуров.

Надо сказать, что первое впечатление, произведенное на меня красавцем учителем, оказалось необыкновенно сильным. И пусть ореол слегка померк после того, как я стала свидетелем трусливого поведения соседа во время отравления Коли, но постепенно учитель повысил свои акции.

Дело в том, что он оказался не просто археологом-любителем, но и кумиром здешних тинейджеров. Мне всегда были симпатичны люди, которые нравятся детям. Детишки чувствуют, кто чего стоит, отсутствие фальши – вот то, что они ценят в людях.

Балаховские школьники ходили за моим Дюрером хвостом, помогали в раскопках. Единственное условие, которое они строго соблюдали, – не беспокоить учителя дома, не тревожить его хозяев. Но стоило ему выйти за калитку, как кто-нибудь уже бежал навстречу с воплями:

– Альберт Генрихович, а Альберт Генрихович, гляньте, чего мы с Вовкой нашли! Это железный век, да?

Удивительно, но Ольга Дмитриевна очень заинтересовалась раскопками, которые вел учитель. Буквально на следующее утро после того, как Коля хлебнул отравленного цикория, Филаткина потащила меня смотреть раскоп. Старушка так настаивала, что мне пришлось согласиться.

В Балахове я была впервые и пока не ориентировалась. Но ничего, через пару дней я буду знать этот городок, как будто прожила в нем всю жизнь. Я уверена, что знание местности – жизненно необходимый навык. А в наши дни, когда вся Земля просматривается из космоса, больше не надо вымерять улицы собственными ногами, достаточно открыть гугл-карты или что-то в этом роде.

Балахов был хоть и маленьким, но все же городом. На центральной улице администрация. Поликлиника, больница, несколько школ и детских садов. Кафе и рестораны. Дом культуры. Бегало маршрутное такси, работали магазины, точно такие же, как в Тарасове. Конечно, здесь не было гипермаркетов, и за высокотехнологичной медицинской помощью надо было ехать в областной центр. Но все необходимое для жизни имелось.

Но дом Муромцевых стоял на окраине городка. Тихая пыльная улица уходила к Волге. Холмистый берег, редкий лес. Тишина, пыль, солнце. Здесь, на берегу, и находился раскоп.