– Это душица, – пояснил сосед. – Прошлым летом собрал и высушил. Здесь много лекарственных растений и места экологически чистые. Можно спокойно собирать.

Надо же, какой удивительный мужчина! И травами-то он увлекается…

– И что, вам разрешают здесь копать? – поинтересовалась я.

– Да, у нас есть разрешение местной администрации. Здесь огромный простор для археологической работы, но заниматься ей совершенно некому. Не уверен, что в нашем столетии сюда доберутся настоящие ученые, – признался Дуров. – Вот мы и копаем потихоньку с ребятами. Все находки передаем в школьный музей. Несколько раз попадалось нечто действительно ценное – тогда мы отправляли это в Тарасов, в краеведческий музей. Ребятам нравится чувствовать себя археологами.

– Мне кажется, современному подростку больше хочется побыть Ларой Крофт, – не удержалась я от шпильки.

– Кто такая эта Лара? – нахмурилась Филаткина. – Я ее знаю?

– Лара Крофт – расхитительница гробниц, – засмеялся Дуров. – Персонаж компьютерной игры. Да, я часто слышу от моих учеников такое.

– Гробниц? – удивилась старушка. – Альберт Генрихович, вы расхищаете гробницы?!

Альберт вздохнул и пояснил:

– Нет, конечно же. Погребальные памятники бронзового века – это грунтовые могильники или курганы. Чаше всего это прямоугольные ямы, крытые деревом, реже – срубы. На дне скелет – в те дни покойников хоронили головой на север, в скорченном положении, на левом боку.

– И в могилы вождей клали живых рабынь, убитых коней и драгоценности? – ахнула Филаткина.

Дуров засмеялся, но не обидно, а заразительно.

– В те времена самой ценной вещью был бронзовый топор. Никаких драгоценностей в наших краях не водится, не было их и тогда. Немного золота, но это большая редкость. А живые рабыни и убитые кони – это не из той эпохи. Это вы Хаггарда начитались, Ольга Дмитриевна. Мы находим в могилах керамику, очень редко оружие или украшения. Но пока мы не обнаружили ни одного захоронения. Да мы и не стремимся. Для меня это хобби, а также возможность в занимательной форме познакомить детей с основами археологии, вызвать интерес к истории родного края.

Но Филаткина уже окончательно потеряла интерес к археологу-любителю. Пожилая дама встала и сообщила:

– Что ж, нам пора. Спасибо за увлекательный рассказ.

Не дожидаясь меня, старушка засеменила по тропинке. Дуров подошел ко мне.

– Вам тоже было интересно, Евгения?

– Да, очень, – искренне призналась я. – Это ведь целый мир. И так далеко от нашей сегодняшней жизни и ее проблем…

– Вот именно! – подхватил учитель. – В этом-то все и дело!

Нервный тик так сильно сводил Альберту левую щеку, что лицо подергивалось и кривилось. Я во все глаза уставилась на светловолосого красавца. Что он имеет в виду?!

– Вы придете еще раз? – спросил Дуров.

– Приду, и очень скоро, – убежденно произнесла я и пустилась догонять Ольгу Дмитриевну, которая успела довольно далеко уйти по тропинке. Учитель какое-то время смотрел нам вслед, а потом вернулся в раскоп.

Догоняя Филаткину, я пыталась собраться с мыслями. Приду, дорогой, приду, не сомневайся! И причины у меня для возвращения веские. И то, что ты мне симпатичен, в списке причин на последнем месте. Первая причина проста: никак не могу понять, что такому стильному и красивому столичному жителю делать в Балахове. Проблемы со здоровьем? Позвольте не поверить! Больной человек выглядит не так, как этот загорелый и мускулистый молодой мужик. Нервный тик не в счет. Лекарственные травы, увлечение археологией… Как-то все это странно. Да, сейчас полно дауншифтеров. Я понимаю – сменить столичный смог на Бали или Гоа. Но… Балахов?!

Потом история с отравлением Николая Муромцева. Сюда как-то подозрительно удачно ложится увлечение соседа лекарственными растениями.

И, наконец, последнее. И самое важное. Когда мы с Ольгой Дмитриевной только подошли к раскопу, археолог совсем нас не ждал и работал без майки. При нашем появлении он поспешно оделся. Но я успела разглядеть на его широкой груди след, ошибиться в происхождении которого я просто не могла. Это был след от пулевого ранения. А выходное отверстие на спине. Откуда, скажите, у деревенского учителя рисования такие отметины?

Так что теперь Альберт Дуров стоял у меня в списке подозреваемых на одном из первых мест.

А на первом у меня до сих пор моя собственная клиентка, Ольга Дмитриевна Филаткина. Вот так.

Прошла неделя, и наконец я получила долгожданную информацию из детективного агентства. Надо сказать, она меня порядком разочаровала. Я рассчитывала, что получу что-то стоящее. Нечто такое, что позволит разгадать загадку. Понять, почему моя клиентка так интересует всех вокруг. А вместо этого скучные скупые сведения. Филаткина О. Д. Родилась в Тамбове, окончила вуз, переехала в Тарасов, работала в конструкторском бюро. В конце девяностых завод закрыли. Несколько лет Филаткина перебивалась случайными заработками – то служила смотрителем в музее, то продавала цветы. Наконец устроилась в сауну под названием «Фортуна», где проработала восемь лет. Двенадцать лет назад Ольга Дмитриевна вышла на пенсию. К уголовной ответственности не привлекалась. Родственников не имеет. Живет скромно, на пенсию. Подруги: Валентина Фердинандовна Минц и Людмила Леонидовна Охотникова. Все, конец истории.

Негусто. Даже не обладая возможностями «Персоны» и связями в МВД, можно было бы наскрести больше. Ладно, остается только признать поражение. След, на который я так рассчитывала, оборвался. Простите меня, Ольга Дмитриевна, а я ведь вас подозревала… Получается, моя клиентка – самая обычная милая старушка, из странностей – пылкая любовь к попугаю Аркаше. А все необычные происшествия – нападения, труп в квартире – объясняются случайным стечением обстоятельств.

С этого момента мои отношения с клиенткой улучшились. До того дня я держалась отстраненно, подозревая, что Ольга Дмитриевна сама отчасти виновница своих проблем. Но теперь, когда стало ясно – старушка и в самом деле божий одуванчик, я начала относиться к ней примерно так же, как к тетушке Миле. И я начала задумываться о переезде в город. Ну что мы тут торчим? Неужели я не справлюсь с какими-то отморозками, которые проявляют нездоровый интерес к моей подопечной? Может быть, они вообще спутали Филаткину с кем-то другим? Достаточно с ними разобраться, чтобы неприятности старушки закончились раз и навсегда.

Но уезжать мы не спешили. Аркаше нравилось в Балахове. Попугай привык к своему вольеру, на вольном воздухе он даже потолстел и прекратил линять. Каждый день он получал свежие фрукты и орехи и приветствовал нас воплями: «Мамочка пришла!» Причем в последнее время начал называть так не только Ольгу Дмитриевну, но и меня. Так что хозяйка слегка ревновала.

Филаткиной тоже пошла на пользу жизнь в маленьком городке. Старушка выглядела спокойной и довольной. Я вспомнила, в каком состоянии она находилась в тот день, когда впервые появилась в нашей с Милой квартире, и решила выждать еще немного, дать ей возможность подлечить нервы. Может быть, за это время неизвестные злоумышленники отстанут от безобидной пожилой дамы и уберутся восвояси?