Но поезд не остановился. Наоборот.

Огненный шар из газа, по размеру схожий с одной из лун Юпитера, выстрелил из моего сенсорного усилителя и взорвался в воздухе. Процесс был настолько мощным, что вырвал меня из кресла. Затем последовал второй взрыв: он устремился в направлении Тайлера и сбил его с ног. Не буду вдаваться в подробности о том, какой у этих взрывов был запах, скажу лишь, что всем присутствующим не помешал бы противогаз.

Зрители отреагировали незамедлительно. Они кричали и смеялись, указывая на мой сенсорный усилитель, который выглядел вполне довольным собой. В жизни я не слышал такого хохота. Кто-то гудел, кто-то хихикал, кто-то фыркал как тюлень, кто-то пронзительно лаял как гиена. Люди перестали себя контролировать. Смех был заразительным и, кажется, продолжался в течение нескольких минут. Дуэйн выглядел удивлённым, и я думал, он скажет: «Стоп!», но он этого не сделал. Потому что тоже смеялся.

Тайлер впился в Дуэйна взглядом.

– Вы что, не собираетесь положить этому конец? – рассвирепел он.

– У нас здесь комедия, и зрители смеются, – пожав плечами, ответил Дуэйн.

– Ладно, – оскорблённо сказал Тайлер, убегая со съёмочной площадки, – я посижу в своей гримёрной в компании освежителя воздуха.

Мой сенсорный усилитель, освободившись от газов, поклонился зрителям и занял исходное положение вдоль моего позвоночника.

– Больше не вылезай, – прошептал я ему. – Ты перетягиваешь на себя всё внимание.

– Итак, народ, – крикнул Дуэйн, – переходим к следующей сцене! Все, кому нужно поменять костюм, сделайте это сейчас. Не филонить. Встречаемся в классной комнате через пять минут.

Комик, которого наняли для разогрева аудитории, раздавал конфеты, футболки и травил анекдоты. Когда актёрский состав удалился за кулисы, я нехотя подошёл к Дуэйну.

– Мне жаль, что я испортил сцену, – извинился я. – Но у меня вышел спор со своим животом, и живот победил.

– Кажется, зрители хорошо на тебя реагируют, Бадди. Так держать. И, кстати: в следующий раз попроси у Мэри мятных леденцов.

– О, должно быть, это тот вкусный чесночный хлеб!

– Пахнет так, будто ты проглотил целую буханку.

Я почувствовал, как вспыхнули уши. Он сказал «в следующий раз». Означало ли это, что меня попросят сыграть и в других эпизодах? Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Скорее всего, чеснок просто затуманил мой мозг.

С другой стороны, может, он и правда имел в виду, что будет и следующий раз? Одна мысль об этом наполнила меня такой уверенностью, что я сыграл оставшуюся часть сценки с большой энергией и полной самоотдачей. И, господи, мне было весело! Сенсорному усилителю тоже. Во время сцены, где Кэссиди изображала рок-звезду и играла на воображаемой гитаре, мой усилитель расслабился до такой степени, что пустился в пляс. Мне пришлось схватить его и силой прижать к спине, иначе он бы танцевал всю ночь напролёт.

Когда шоу закончилось, мы сбежали со сцены, и публика захлопала в ладоши и закричала.

– Что происходит? – спросил я у Кэссиди.

– Это лучшая часть, – объяснила она. – Занавес. Нас каждого по очереди будут представлять зрителям, и мы будем выходить и кланяться. Тебе лучше снять костюм, чтобы они увидели, какой ты на самом деле.

– Я на самом деле такой и есть… – начал было я, но вовремя спохватился. – Хорошо, сейчас вернусь.

Я поспешил в свою маленькую кабинку-гримёрку и крепко сжал в ладони амулет.

«Стань Зейном сейчас, – напевал я про себя. – Стань Зейном. И поскорее».

Должно быть, я ещё не растерял своей предельной сосредоточенности после спектакля, потому что превращение в Зейна произошло почти мгновенно. Я ощутил под кожей электрический ток, затем почувствовал, как из головы вырастают густые волосы. Я наслаждался ощущением человеческой кожи, облепившей моё тело. Мой сенсорный усилитель, видимо, утомился от своего дикого танца – он тихонько храпел.

– Бадди, поторопись, – крикнула Кэссиди из-за двери, – все ждут!

Я натянул одежду и открыл дверь.

– Как я выгляжу? – спросил я у Кэссиди, поспешно осматривая ноги, чтобы убедиться, что трансформация дошла и до них.

– Ты выглядишь великолепно, – ответила она. – Правда, очень круто!

Она взяла меня за руку и повела обратно на сцену. Мы заняли свои места в ряду актёров и ждали, когда назовут наши имена. Дуэйн стоял перед зрителями, сжимая в руках микрофон.

– А теперь аплодисменты для Тайлера Стоуна, – объявил Дуэйн. – Тайлер, выходи и кланяйся!

Тот вышел и встал в центре сцены.

Девушки снова и снова кричали:

– Мы любим тебя, Тайлер!

– И я вас люблю, – сказал он, сверкнув своей самой кокетливой улыбкой. Простояв там, казалось, целую вечность, он, наконец, отошёл в сторону, освободив место для остальных актёров.

– А теперь давайте поприветствуем его напарницу, Кэссиди Кембридж, – объявил Дуэйн.

Кэссиди выбежала и сделала реверанс, после чего помахала всем ручкой и отправила зрителям воздушные поцелуи.

Я заметил в стороне женщину с яркими золотистыми волосами и большим количеством золотых украшений. Она хлопала громче других, скандировала имя Кэссиди, а затем даже сунула в рот два пальца и свистнула.

Когда Кэссиди присоединилась к Тайлеру, женщина закричала:

– Не прижимайся к нему! Он тебя загораживает. Отвоёвывай себе место на сцене, Кэссиди! Оно твоё.

Кэссиди посмотрела на неё и шепнула:

– Мама, не сейчас.

Дуэйн представил Марту и Улисса, и зрители продолжали аплодировать. Марта пропела: «Спасибо», а Улисс приподнял уголок верхней губы и продекламировал: «Элвис уже покинул здание, но я остался, чтобы сказать: “Спасибо, большое спасибо”». Он говорил точно так же, как тот Элвис, которого мы с бабулей Морщинкой видели в кино.

Затем настала моя очередь. Мне было интересно, простит ли меня публика за все мои оплошности. Будет очень неловко, если единственным, кто мне похлопает, будет Луис.

– А теперь поблагодарим нашу приглашённую звезду, исполнившую роль пришельца… Бадди Бургера!

Я вышел вперёд и посмотрел на публику. К сожалению, я забыл завязать кроссовки, поэтому наступил на шнурок, запутался и упал ничком. Видимо, земляне находят падение смешным, потому что публика покатилась от хохота. Я поспешно поднялся и поклонился. И лишь потом сообразил, что произошло: все зрители в едином порыве вскочили на ноги и принялись кричать.

– Ты такой классный! – вопила девушка в первом ряду.

– И смешной! – орал парень позади неё.

Они хлопали, свистели и топали ногами. Рискну предположить, что я им понравился. Не для того, чтобы похвастаться, нет; но даже вы бы заметили, что они меня полюбили. Я ощущал их любовь всем своим инопланетным нутром. Это был лучший момент в моей жизни. Зрители не перестали хлопать, даже когда я присоединился к остальным актёрам.