«В издательстве вроде бы дела идут хорошо, во всяком случае, продажи выросли больше чем когда-либо».

Мудрое решение Линдгрен и Рабена пополнить и расширить каталог создало экономические предпосылки к изданию новых качественных шведских книг для детей. Судя по всему, они умело скрывали слабое место Rabén & Sjögren, а именно двойную роль Астрид. С одной стороны, это создавало проблемы, но с другой – давало Rabén & Sjögren фору перед другими издательствами.

Приоритетное положение Линдгрен в мире детской литературы не обсуждалось, она умело использовала это в разговоре со СМИ. Телевизионщики быстро сообразили, какую пользу из этого можно извлечь:

«Вчера впервые выступала по телевидению. Сидела на диванчике и давала интервью журналистам».

Свидетельства о карьере Астрид в 50-е годы во многом строятся на материалах журнала Vi, принадлежавшего Кооперативному союзу. В 50-е годы журнал Vi выходил еженедельным тиражом более 650 000 экземпляров и был народным изданием. Там публиковались разного рода репортажи и информация для потребителей. В каждом номере непременно был текст известного шведского писателя. Начиная с 1947 года там публиковались Лу-Юхансон, Харри Мартинсон, Стина Аронсон, Стиг Дагерман и конечно же Астрид Линдгрен. Иногда там публиковались ее короткие рассказы – «Петер и Петра», «Мирабель», «В стране между светом и тьмой», «Любимая сестра», «Гюль-Пиан», «Отважная Кайса» и другие.

Кроме того, журнал Vi публиковал большие книги Астрид как роман с продолжением: три части «Мы все из Бюллербю», «Малыш и Карлсон, который живет на крыше», «Расмус-бродяга», «Расмус, Понтус и Растяпа» и прочие. Журнал Vi был важным каналом, способствовавшим сбыту детских книг, выпускаемых Rabén & Sjögren. Появиться на страницах Vi хотели все, журнал хорошо платил своим авторам. Писатели стояли в очереди на публикацию, среди них были также и детские авторы – Эдит Уннерстад и Ханс Петерсен. Но многим было непросто добиться публикации в Vi – у Астрид Линдгрен была монополия на детскую рубрику.

Издательство укрупняется

Конец 50-х был для Ханса Рабена весьма драматичным. В те годы Кооперативный союз имел в собственности три издательства: свое собственное одноименное, которое существовало с 1926 года, а также Ehlins Förlag и Rabén & Sjögren, приобретенные соответственно в 1945 и 1946 годах. В отделе внутренних дел холдинга (который иногда фигурировал под шутливым названием Чека, по имени советской службы госбезопасности) были свои влиятельные и компетентные специалисты, которые следили, чтобы финансы правильно распределялись между тремя издательствами и бизнес развивался взвешенно, равномерно, с учетом потребностей каждого из трех предприятий.

Когда в 1958 году было принято решение о слиянии трех издательств в одно, Ханс Рабен встал во главе нового, укрупнившегося Rabén & Sjögren. Доля детских книг по отношению к остальным уменьшилась больше чем в два раза. Количество служащих, напротив, увеличилось вдвое. Rabén & Sjögren вскоре стало одним из крупнейших издательств Швеции. До Bonnier и Norstedts ему было далеко, но тем не менее оно оказалось на третьем месте после этих двух исполинов.

Ханс Рабен был очень горд, оказавшись в роли директора третьего по величине издательства. Но он знал, что с настоящего момента в финансовом плане на плечи детской редакции ляжет отдел художественной литературы и нон-фикшн для взрослых – область, в которой Кооперативный союз не особенно преуспел. Так оно и случилось.

Более тридцати лет – с 1959 по 1992 год – Rabén & Sjögren занималось выпуском широкого спектра литературы за исключением разве что учебных пособий: художественных произведений, разного рода справочников, публицистики и других книг, включая детские. Последние всегда были на высоте, но вот прочее зачастую приносило убыток. Бывали годы, когда издательство получало хорошую прибыль от литературы для взрослых, но как только писатель становился успешным, он тотчас уходил в Bonnier или Nordstedts. В 1992 году Rabén & Sjögren снова стало исключительно детским издательством.

Далее в книге будет рассказана история только этой части издательства, которая во главе с Астрид Линдгрен занималась выпуском исключительно детской литературы.

В своей биографии Астрид Линдгрен Маргарета Стрёмстедт пишет:

«Говоря о ней, писатели были единодушны: она неутомимо подбадривала всех и всегда поддерживала того, у кого работа застопорилась, или если кто-то терял равновесие. Она была доброй, но строгой»[xxxi].

Исследуя тот период биографии Астрид, когда она работала редактором и издателем, неизбежно сталкиваешься с трудностями. Архив Rabén & Sjögren не полный, не все копии писем Астрид писателям сохранились. Доктор филологических наук Хелен Эриандер выбрала самый очевидный способ проанализировать работу Астрид Линдгрен в Rabén & Sjögren – исследуя письма, которые в течение многих лет Астрид получала в ответ на комментарии и замечания к рукописям. В своей монографии «Астрид Линдгрен и Rabén & Sjögren: оценки и суждения» она подытоживает:

«Я изучила около трехсот писем, сохранившихся с тех времен, когда Линдгрен работала в Rabén & Sjögren, а также те, что собрала я сама для этого исследования. Читая их, складываешь картину того, как работала Астрид, каковы были ее взгляды на детскую литературу, что она считала хорошей книгой для детей.

Для нее не составляло проблемы сидеть разом на двух стульях, она тратила много сил и времени, чтобы соблюдать баланс между желаниями и потребностями детей и их посредников – взрослых, между коммерческой и качественной литературой, также принимая во внимание разные точки зрения на детские и юношеские книги на разных этапах. Все ради того, чтобы как можно больше детей имели доступ к самым лучшим книгам»[xxxii].

Читая письма Астрид, адресованные писателям – будь то опытный автор, который уже публиковался, или неуверенный новичок, впервые отправивший рукопись, – всегда поражаешься ее доброжелательному и дружелюбному тону.

Эве Эверт из Гетеборга было 45 лет, когда она отправила свою рукопись на конкурс Rabén & Sjögren в 1951 году. Премия ей не досталась, ее рукопись забраковали еще до того, как она попала к Астрид. Эва Эверт была очень разочарована и написала ей напрямую. На это Астрид ответила:

«Дорогая фру Эверт!

Спасибо, что Вы снова мне написали, у меня внутри все переворачивается от мысли, будто я могу кого-либо игнорировать. Вы можете писать, а таких людей не бог весть сколько. Когда Вы найдете себя в литературе, я буду первым, кто пожелает Вам удачи… Даже не вздумайте считать себя отвергнутой неудачницей – подумаешь, издательство отказало, ну и что… Я хочу, чтобы Вы знали, я непременно прочитаю Вашу следующую рукопись, это меня никогда не обременяло»[xxxiii].