Не могла не заметить. И Белка увидела, что глаза мужа не такие как были. Тёплая синь сделалась слишком яркой, слепящей и мёртвой, немигающий и неподвижный взгляд. Не лёд в холодной воде, что ранее видела, во времена жрецов-ревнителей, но также пугающе.

Подошла и осторожно коснулась лица ладошкой — холодный, почти как прежде. Он стоял рядом и вызывал дрожь. Черныш продолжал надрываться.

— Что ты сделал с собой? — губы задрожали, но попыталась обнять.

Змеем выскользнул из любимых рук.

— Прости, я должен смыть с себя этот день. И вынеси птицу из комнаты.

Взгляда не отводил, но это и пугало больше всего. С тяжёлым сердцем Вельда приманила Черныша на руку и выпустила за дверь, которую тут же закрыла. Какой сегодня страшный и странный день. Только кажется, что прояснилось и всё хорошо, как новой волной накатывает тьма.

Обернулась в сторону ванной комнаты. Стефан оставил дверь приоткрытой, и она могла видеть, как он медленно снимает одежду. Разрываясь между страхом и волнением за мужа, Вельда застыла на полпути к ванной. Несколько дней назад они были абсолютно счастливы, а теперь жизнь преподносит один неприятный сюрприз за другим. Но Белка была уверенна, что справится, только соберётся с силами. Пусть самое страшное — она должна знать.

Муж уже лежал в тёплой воде, которую привычно подогрел магией, над поверхностью поднимался горячий пар и травяной аромат. Тихонько вошла и присела на краешек ванной. Откинув голову назад, он закрыл глаза, кажется, ещё немного и заурчит довольным зверем. Вельда сама удивилась такому сравнению, пришедшему на ум. Видно, как устал сегодня. Руки привычно потянулись за губкой. Действовала не задумываясь. Размеренно и плавно касалась любимого тела — плечи, грудь, живот…

Поймал руку, удержал сильно, но не болезненно, на самой грани. Открыл яркие глаза.

— Не надо.

Спокойный отстранённый взгляд, пугающий до дрожи в коленках, ни следа желания или страсти. Хотелось плакать, но Вельда сдержалась, закусила губу.

— Не бойся меня.

Стефан смотрел прямо в глаза жене, тело, расслабленное в горячей воде, продолжало помнить приятные прикосновения, но существовало отдельно от сознания.

— Что ты сделал с собой? — она повторила прежний вопрос.

Не ответил прямо.

— Я буду пугать, но никогда не причиню вреда. Я охраняю тебя. Так нужно.

— Из-за последнего дела?

Вельда встала и развернула полотенце, увидев, что Стефан приподнимается из ванной. Обернулся тканью и направился в спальню, а она не могла понять, что же так цепляет взгляд в новых повадках мужа. Может быть излишняя плавность движений. Он шёл, как все люди, но словно струился по земле. Невозможно было представить как такое возможно, однако, Вельда видела именно так. Ответа она не дождалась.

Стефан оделся в домашнее. Холодный, сосредоточенный, чужой.

— Почему не поговорил со мной перед тем, как…, - возмущение и обида захлестнули.

Зачаровал себя и даже не собирается ничего объяснять. Глупый маг, любимый до отчаянной готовности отдать себя тьме вместо него.

— Требовалось немедленное решение.

Такое возможно, она понимала, но обида не уходила. Внутренний голос настаивал на немедленном наказании глупого мага. Например, перестать с ним разговаривать, дать понять, как он не прав. Пусть просит прощения, обязательно на коленях, а она будет отворачиваться и дуть губы маленькой девочкой. Как же хотелось поступить именно так. Или плакать и кричать на него, чтобы не задохнуться от этой обиды. Вельда уже открыла рот, из которого готовы были вырваться колкие слова.

Лицо Стефана побелело, резким движением он прижал ладонь к левому уху, так, если бы внезапно получил удар, а второй рукой сделал плавное движение. Вельда ощутила волну, расходящуюся в разные стороны по комнате, искрами оседающую на предметах и охватившую её саму. Волна выжигала лишнее и злое, но не опаляла.

Раздражение и обида откатились, ушли, как и не было. Испуг бросил Белку к мужу. На пальцах Стефана, прижатых к голове, была кровь. Отведя черные пряди, она увидела, что верхний хрящ уха мага перехвачен двумя кольцами. Свежие ранки немного кровоточили.

— И что это было?

— Новая сделка. И она работает.

— Чужая магия, — пояснил Стефан, пока жена обрабатывала ухо. — Твои эмоции от неё. Наведённое, — указал на кольца в ухе. — Сделка запечатана и срабатывает при опасности.

— Это больно?

— Достаточно, чтобы собраться и отразить удар. Полезную привычку взрастили во мне жрецы.

Вздохнув, Вельда прилегла на кровать, устроилась удобнее, чтобы не мешал живот. Ничего не понимала про чужую магию, поняла только, что из возможной ссоры ничего хорошего бы не вышло. Нельзя им ссориться со Стефаном, никак нельзя. Удивительно, но собраться с мыслями и эмоционально остыть ей удалось быстро. Знала за кого идёт замуж, знала. Так что теперь кричать и возмущаться.

— Ложись, — сказала твёрдо, с такой внутренней силой, что даже чудовище Стефана не смогло не подчиниться.

Вытянулся во весь рост рядом, нашёл её руку, переплелись пальцами. Горячая ладошка Вельды в ледяной руке мага. Муж вкусно пах травами, чем-то родным, дарящим покой и силу, но было и нечто другое. Привыкала к нему такому, новому, чужому, перебарывала необъяснимый страх. Хуже было, когда он был куклой Дивного бога. Тогда справились и теперь смогут.

— А теперь рассказывай.

— Ты тоже расскажи, что было днём.

Сердце ухнуло, пальцы дрогнули. Откуда он знает.

— Та-а-к, — сжал руку сильнее, чтобы не высвободилась. — Значит правда было.

— Не честно. Я первая спросила.

— Я твой муж и отвечаю за тебя. И куда же влез мой Бельчонок?

Говорил ровным отстранённым тоном, словно вежливо интересовался, но она-то знала, что не будь этой новой таинственной сделки, то сейчас бы бушевало пламя. Приподнялся, не выпуская руки, сузил глаза и долго смотреть ей в лицо. Яркие синие всполохи бились в глазах огоньками, зрачок на пару секунд вытянулся вертикально. Сделалось совсем страшно.

— Ты обещал не пугать меня, — закрылась второй рукой.

— Я обещал пугать, — подчёркнуто строго парировал Стефан, откинулся обратно на подушку. — Но не причинять вреда. С какой магией ты встретилась сегодня?

Вельда уже приняла решение. Совсем не обязательно говорить всю правду. Стефан сам подсказал, в какое русло можно повернуть разговор.

— Как я объясню, если не понимаю? — сумела высвободить ладошку, но руку не убрала, гладила пальцами руку мужа.

— Опиши, — губы растянуло снисходительной усмешкой.

— М-м, кто-то хотел сделать мне плохо, тёмный вихрь охватил, — внутренне охнула, боясь проговориться. — Земля и воздух, пронизанные линиями, они помогали мне. Сам собой сотворился щит.