Стэн тоже явился — они с Амандой обычно приходят к закрытию,независимо от того, есть охотники или нет. Они выросли такими же, как я,эгоистичными и испорченными, но на их приход к закрытию закусочной — на это ямогу рассчитывать. Главным образом, я полагаю, они делают это, чтобы убедиться,что я жива, что меня еще не убил демон. Иногда мне кажется, что они делают это,потому что им плохо оттого, что я теперь бедная, все равно бедная, хотязабегаловка процветает.

Вместо того чтобы покупать модные туфли, я теперь покупаюновые передники и футболки с надписью «Закусочная "У Салли"», чтобыпривлечь внимание случайных туристов. Иногда, если у меня остается немногоденег, я хожу на маникюр, но в этом нет большого смысла, потому что мои пальцывсе время давят помидоры или отскребают демонятину с пола. Вот только вместотого, чтобы быть здесь, Аманда, вероятно, дома на Лонг-Айленде, сидит околобассейна, пьет что-нибудь крепкоалкогольное, и… и ее нет рядом со мной. Я немогу решить, то ли мне горько оттого, что она не здесь, когда я в ней нуждаюсь(не то чтобы она была очень полезна, но девушке нужны лучшие друзья в такиемоменты), или мне горько оттого, что у нее есть возможность делать что хочетсяи когда хочется. Закусочная моя или вроде того, и Аманда моя лучшая подруга, ноэто не значит, что она должна быть приговорена к моему образу жизни. Я знаюэто. И мне это чертовски не по вкусу.

— Жаль, что ты не пришел до заката, — говорю яСтэну, пока варится кофе.

Когда он спрашивает почему, я наливаю ему немножко ирассказываю о вампирах, которые исчезли из окрестностей на закате передприходом охотников.

— Я знаю, ты беспокоишься на эту тему, —произносит Стэн, — но, может быть, ты принимаешь все слишком близко ксердцу?

— Не думаю, что слишком близко.

Я беру буханку итальянского хлеба и начинаю резать ее простодля того, чтобы что-то делать руками.

— Расслабься, — предлагает он мне и уносит чашки скофе.

Мне хочется стукнуть его по глупой физиономии.

Он относит кофе, я — подносы с тушеным мясом. Все приступаютк еде и кофе, и тут Райан встает и прислоняется к барной стойке.

— Нарния, вероятно, сказала вам всем, зачем мы здесьсегодня собираемся, — объявляет Райан. — Дело в том, что, когда меняотвлек шеду, Дверь в этой закусочной исчезла. Мы не можем понять, то ли онапросто закрылась, то ли переместилась. Я советовался с Нарнией, и она уверена,что Дверь просто переехала, но мы не знаем куда и почему.

Стэн поворачивается ко мне, широко открыв глаза.

— Что? — мямлит он.

— Потом, — отвечаю я и киваю на Райана, надеясьдать понять Стэну, что «потом» — значит «подальше от того места, где Райанможет обозвать нас непосвященными и унизить перед другими охотниками».

Не то чтобы я думала, что Райан на самом деле стал бы этоделать, но вероятность такая есть. Я действительно провела много времени, живятак, как и сейчас живет Аманда, — бассейн, алкоголь, наркотики, и вкупе совсем этим — плохое отношение к людям без всяких причин, только потому, что онидругие.

Звучит так, словно я сама сейчас другая. Нет. Я простоспокойнее.

Райан продолжает говорить, пока я мысленно приписываю емубог знает что, и затем охотник в задней части закусочной — это единственнаявысокая чернокожая великолепная женщина среди них — выкрикивает:

— Магия?

— Думаю, да, — отвечает Райан. — Я убежден,что кто-то переместил Дверь, но не знаю, как и какие чары используют для того,чтобы помешать мне ее найти. Это серьезные люди, и мне не нравится, что я незнаю о них и зачем им Дверь. Но хотя это и проблема, она не самая большая.

— Какое облегчение, — говорит охотник, сидящий впервых рядах.

В его голосе звучит сарказм, но как можно знать наверняка?

— Как насчет этих придурков, тех, которые открыли Дверьв первый раз? Готов поспорить, что это они сделали! — кричит парень вмягкой фетровой шляпе и пелерине.

Пелерине. Серьезно. В пелерине.

— Мы усвоили урок, — сердито отвечаю я. — Мыне имеем отношения к пропаже.

Никто мне не верит, это ясно. Иногда я думаю, как жеохотники на демонов должны ненавидеть нас, непосвященных, которых они защищают.Мне кажется, они защищают нас случайно, — может быть, у них просторазборки с демонами. Если они ненавидят простых людей, которые знать не знают одемонах, тогда зачем они сражаются с демонами? Почему просто не дать всемумереть?

С другой стороны, чертову Дверь тогда могли бы открытькакие-нибудь несносные двенадцатилетние дети. Всем даже повезло, что это оказаласья. Всем тем, кто приходит сюда сражаться вместе с Райаном. Я даю им скидку наеду, позволяю спать на моем полу и пользоваться душем.

— Не втирай нам чушь! — кричит охотник из дальнегоугла.

Да, они ненавидят нас. Я сердито смотрю на него:

— Несмотря на то, что мне было плохо, и я ужасно усталаоттого, что у меня в подвале Дверь, мне бы в голову не пришло передвинуть еекуда-нибудь, не поговорив сначала с кем-нибудь. Черт побери, мне бы в голову непришло вообще тронуть ее! Демоны — дерьмо, это правда, но как насчет ни о чемне подозревающих людей, которые пострадают, если Дверь неожиданно переместится?

— Да, — произносит Стэн. Он несколько заторможен,и его высветленные волосы торчат во все стороны, как будто он только чтовыбрался из кровати. Может, так и есть. — В любом случае мы даже не знаем— как. Райан нам ничего никогда не рассказывает.

— Что ж, хоть что-то он делает правильно, —хихикает сзади охотник в бейсболке.

Я приглядываюсь — это Оуэн. Серьезно? Черт!

— Послушайте, кретины, — говорит Райан, и яникогда не слышала, чтобы он был таким грубым. — Забудьте опередвинувшейся Двери. У нас есть проблемы посерьезнее, чем мы с Нарниейполагали. Много более серьезных проблем. — Его взгляд скользит поприсутствующим. — Неужели вы не заметили? Появляются новые Двери,спонтанные. Десять лет назад сколько их было, три на весь штат Нью-Йорк? Явидел столько же новых сегодня.

Охотники начинают, надо отдать им должное, осматриваться посторонам и переговариваться. Я вижу даже, как бейсболка что-то говорит фетровойшляпе. О-о-о, зло объединяет людей.

— Кто занимается Дверью в торговом центре «КингеПлаза»? — спрашивает Райан. — Мы с Элли были там сегодня в поискахнашей Двери и…

— Я, — встает охотник в бейсболке, в формеохранника. — Кристиан, к вашим услугам.

— В последнее время она более активна, — говоритРайан.

Это не совсем вопрос.

— Угу, — протяжно говорит Кристиан.

Он, должно быть, откуда-то со Среднего Запада; у него резкийгнусавый акцент. И он великолепен, но по нему видно, что он может быть реальнопротивным. Я знаю, как раскусить таких людей. Охотник или нет, но у меня чутьена мерзких сукиных сынов.