— И в чем же разница?

— Разница в том, что не все потусторонние мирыотвратительные и мерзкие. Потусторонний мир древних египтян — это поля иреки. — Райан откидывается назад и предлагает мне ванильную половинкупеченья.

— Не буду я твое печенье, — говорю я ему. —Откуда, черт возьми, тебе знать, как выглядит потусторонний мир?

— Древнеегипетская Книга мертвых, — отвечают онимне хором.

— Но вы же не знаете, правда это или нет! —возмущаюсь я. Они обмениваются взглядами, говорящими «о, что за непосвященнаяидиотка!», и я хмурю брови. — Послушайте, я думаю, это ужасно круто, чтовы, ребята, так стремитесь защищать человечество, которое вы явно терпеть неможете и не уважаете, но я думаю, что вы зашли слишком далеко. Кто можетсказать вам, что происходит? Не говоря уже о том, что, если вы отправитесь впреисподнюю, вы погибнете. Демоны нападут на вас и убьют. Это совершенноочевидно. Это не секрет или что-то в этом роде.

— Там есть аватары, и мы думаем, что и боги тоже. Ивряд ли это хуже, чем попытка пережить конец света.

Райан все равно подталкивает ко мне печенье, хотя яотказалась! Я отказалась. Но это же ванильная половинка черно-белого печенья. Янеизбежно поддаюсь искушению. Откусываю чуть-чуть.

— Вы придурки! — говорю я, жуя, потомпроглатываю. — Вы даже не знаете, действительно ли может случиться худшийсценарий. Вы даже не знаете, кто такие ваши аватары. Как еще вас можно назвать?И не надо мне тут втирать про богов…

— Так, значит, ты пойдешь с нами? — ухмыляетсяРайан.

Рокси закатывает глаза. Когда я смотрю на Джэксона иКристиана, они прилежно пялятся куда-то в сторону, только не на меня.

— Боже, конечно, я иду с вами, — отвечаю я снамного большей уверенностью, чем ощущаю, и откусываю еще кусочек печенья.

Я знаю, что должна сказать что-то, должна рассказать всем отом, что со мной происходит и чего я опасаюсь, но… Райан попросил меня пойти сними. Словно я настоящая охотница. Грустно, трогательно, и, наверное, на самомделе он не имел это в виду, но вдруг, вдруг он на самом деле так думает. И я судивлением обнаруживаю, что на самом деле мне этого достаточно.

Мысленно я произношу: «И кстати, мне кажется, что я, можетбыть, слегка становлюсь демоном-экстрасенсом».

Но вслух говорю:

— Кто хочет рутбир[13]?

— Слушай, мне надо знать.

Я ставлю огромную порцию рутбира перед Рокси, и она фыркает.Как бы то ни было, сейчас почти четыре часа утра. Не время накачиватьсякофеином. Парни сидят за соседним столом, изучая записные книжки Райана, делаясписки и заливаясь кофе, потому что не принимают моей мудрости. — Ееродители действительно назвали ее Нарнией или это просто такой приемчик длявпечатления поклонников?

Рокси ухмыляется. Ее шрамы жутко шевелятся, когда она такделает.

— Она? Она никогда себя так не называет. Это мы ее такзовем.

Я поднимаю бровь. Рокси делает большой глоток и кривится:

— Богатая стерва вроде нее, ей нужен большой дом, кучаодежды и дюжина шуб, чтобы ее завоевать, — и она еще останется холодна.

Я моргаю несколько раз.

— Не знаю, что сказать, — говорю я Рокси, делаяглоток рутбира. — Но я ничего такого не ощутила.

— Это потому, что ты с Райаном, да? — Рокси сновафыркает, на этот раз намного презрительнее. — Она неравнодушна к Райану.

— Все неравнодушны к Райану, — ворчу я.

— Угу. — Рокси проницательна, и я стараюсь несмотреть ей в глаза.

— Ну так расскажи мне об охотниках. Я не понимаю, ядумала, что охотники за демонами объединены, что у них есть союз или что-то вэтом духе, а Райан говорит, что это не так.

Я потягиваю рутбир. В нем слишком много газа и недостаточновкуса, но я собираюсь допить его в любом случае.

— Это связано с сайентологом и лоа, — говоритРокси с таким видом, будто знает больше, чем рассказывает, но, когда я пытаюсьнадавить на нее, она молчит. — Вместо того чтобы болтать о ничего незначащей ерунде…

— Так ты стетсон? — догадываюсь я.

В противном случае ей было бы сложно работать с Райаном.

— Ну, я не бейсболка. — Рокси разглядываетменя. — У тебя проблемы со стетсонами? Бог мой, Райан не говорил мне, чтоты федора.

— Я не федора! — возмущаюсь я. Только, может быть,я таки федора. — Я никто. У меня где-то были солнечные очки. Плюс бандана— и больше я ничем не прикрываю волосы.

— Угу.

— Серьезно, — настаиваю я, но чувствую, что онамне не верит. — Послушай, нам не обязательно дружить, но не надо меняоскорблять.

Рокси делает глоток рутбира и снова кривится. О боже мой!

— Все это дерьмо происходит не только здесь, а по всемугороду, — задумчиво говорит она. — Но Двери появляются с землей ивоздухом. Почему же твоя Дверь исчезла? Ей должно было быть тут хорошо. Ей былос кем поговорить, тут толпы людей, которых можно уломать что-то попросить…

— Разумно, — признаю я. — Но что это за земляи воздух?..

Я чувствую пальцы на своей шее. Вздрагиваю. На его пальцахмозоли, прекрасные мозоли от меча, кинжалов и пистолетов. Он слегка сжимает моюшею, потом проводит пальцами по позвонкам.

Я таю. Но хочу оставаться твердой.

— Спасибо, что ты пригласил меня войти в любую Дверь,какую ты выберешь, — решительно говорю я. Отличное оскорбление.

Райан опускается на сиденье рядом со мной и ерзает, пока яне начинаю отодвигаться, но я не могу отодвинуться достаточно далеко. Онприжимается к моему боку.

— Я тебя не звал, — произносит он.

Похоже, для него я недостаточно хороший охотник, в концеконцов. Мои робкие фантазии начинают увядать. Ладно, черт побери.

— Звал. Ты спросил, пойду ли я с вами, и ясогласилась, — настаиваю я.

— Я не всерьез. И ты тоже. У тебя с этим ничего общего.Твоя Дверь, вероятно, просто переместилась…

— Значит, я должна волноваться только о своей Двери?Забудь это. Стэн, Аманда и я открыли эту чертову штуку, и благодаря нам богзнает сколько демонов появилось, сколько смертей случилось, сколько охотниковпострадало, и я не могу просто… не могу просто пойти спать и забыть, что ядолжна. — Черт, ненавижу быть взрослой.

— Кому, по твоему мнению, будет лучше, если тебяранят? — спрашивает Райан. — Пользы от этого никому не будет. Тыпросто умрешь.

— Ну, значит, я умру, — отвечаю я со спокойствием,которого не испытываю. Я не хочу умирать. Нет. — По крайней мере, я будузнать, что помогла исправить ошибки, которые совершила. Это одна из тех вещей —ты знаешь, что это одна из тех вещей, которым я научилась за последние годы. Иты сам учил меня. Я могу убить вампира, обезвредить оборотня…