В конце концов споры стихают. Я высовываю голову надприлавком. Закусочная пуста, если не считать Кристиана, Джэксона, ту высокуючернокожую охотницу Рокси и Райана. Они тихо разговаривают в угловой кабинкеРайана. Пьют кофе, явно добытый в винном баре по соседству. Райан ненавидит варитькофе, и явно никто не подумал попросить это сделать меня. Я готовлю отличныйкофе. С пенкой, горьковатый, крепкий и мягкий.

Я потягиваюсь и встаю. Никто на меня не смотрит. Отлично. Яоткрываю телефон и звоню Аман-де. Ответа нет. Ее автоответчик переполнен. Язвоню Стэну. Он, по крайней мере, берет трубку.

— А-а-а-алло-о-о-о-о-о! — сплошные длинныегласные. — Что-о-о-о-о?

Я чувствую раздражение:

— Стэн, все охотники ушли, ты можешь вернуться.

— Какие охотники, Эл? Что ты несешь? Чокнутая девчонка.Никто не охотится в Бруклине. Блин! — каркает он.

Явно под кайфом. Сильно под кайфом. Или пьян. Или всевместе.

— Охотники, Стэн. Ты знаешь. Вроде Райана.

— О-о-о, это твой бойфренд? — говорит Стэн.

— Что? Ты же знаешь Райана. — Я убираю телефон отуха и проверяю номер абонента, чтобы убедиться, что я на самом деле позвонилаСтэну, а не какому-то случайному человеку. Но это Стэн.

— Конечно я знаю Райана. Конечно.

— Не забудь выпить воды, Стэнли, — говорю я своимсамым начальственным голосом. На заднем фоне я слышу людей, зовущихСтэна. — Я кладу трубку.

— Бо-о-о-ойфренд! — тянет он, и я захлопываютелефон.

Точно, бойфренд.

Почему Стэн ничего не вспомнил об охотниках? Может быть, онпросто под кайфом. Или, возможно…

О черт! Я снова падаю под прилавок.

Ладно, это глупость, но я попытаюсь ее обдумать. Дверь вбольнице сказала мне коснуться ее, и я послушалась, так? Она использовала свойголос, он звучал прямо у меня в голове. Я потребовала, чтобы лист объяснил мне,что он тут делает, и он послушался, хотя и странным образом. Я даже сказалаженщине из веток убраться, и она ушла.

Я говорила это в голове, мысленно. Может быть, я сказалаСтэну забыть? Хотя это не может быть причиной. Верно?

Ладно, может быть, теперь я экстрасенс. Это было бы хорошо,да? Тогда я смогу назначать охотников, может быть, смогу победить Нарнию иуберечь свою задницу — вот только как, черт возьми, я стала экстрасенсом, даеще теперь?

…Сегодня я была рядом со многими Дверями. Многимиисполняющими желания Дверями.

Мне не нравится моя логическая цепочка. Охотники взакусочной говорили, что можно попросить Дверь, на самом деле не прося ее… имоя закусочная стала действительно процветать, когда в подвале открылась Дверь.Когда Стэн, Аманда и я открыли ее. Я подумала, да, я подумала, что Дверь даламне Райана, — и я ненавижу эту мысль, ненавижу думать, что Дверь в Ад даламне самое лучшее в моей жизни. Но что, если я все время незаметно просила еенасчет закусочной? Это объясняет, почему закусочная сегодня пустовала. Нет Двери— нет процветания.

И что, если я не перестала бы просить ее и Дверь просто быдавала, давала и… Что, если я попросила о чем-то, что сделает меня важной дляохотников? Сделает меня важной для Райана?

В довершение всего Райан всегда говорил мне, что просьбы уДвери высушивают душу и превращают в демона. Но иногда он говорит, что просьбапозволяет Двери открыться и выпустить очередного демона. Меня никогда неволновало, правда это или нет.

Все, что я знаю, — если я стану каким-нибудьдемоном-экстрасенсом, я буду очень зла.

Когда я снова встаю и смотрю на Райана и остальных, онипродолжают тихо говорить, не глядя на меня. Я открываю прилавок с десертами,кладу черно-белые печенья на бумажную тарелку и несу им. Мне надо спросить уних об этом. Я должна знать, не превращаюсь ли я, случайно, в демона и поэтомустановлюсь экстрасенсом, или же я непонятный экстрасенс и лишь по какому-тосовпадению становлюсь демоном.

Райан в этот момент говорит, но, когда я подхожу, умолкает.

— Что ж, каков вердикт? — спрашиваю я. Я собираюсьаккуратно перевести разговор на тему моей возможной демоничности.

— Бейсболки — идиоты! — фыркает Джэксон.

— Заткнись! — говорит Кристиан, но по его голосупонятно, что он плохого мнения о своей команде.

— Мы… — Райан останавливается, делает глоток кофеи морщится. Ага, он жалеет, что пьет не мой кофе. — Мы решили действоватьсогласно худшему сценарию. Это значит, что кому-то из нас придется войти вДверь и попросить о помощи.

— Э-э-э… что? — Я скрещиваю руки на груди. —Что?

— Ты слышала. — Райан откусывает от печенья. Онлюбит только шоколадные половинки. А я — только ванильные. Мы предназначеныдруг другу в каком-то другом мире — мире, где нет демонов.

— Это единственный способ, — говорит Рокси сполным ртом печенья.

— Пожалуй, я вернусь за прилавок, пока вы не придете вчувство, — говорю я, хотя знаю, что это не доведет до добра, потому чтоэтот опрометчивый план явно принадлежит Райану.

Не то чтобы он уже придумывал действительно дурацкие планы,но в этом он похож на меня: в один миг абсолютно логичен, а в следующий — егологика девается незнамо куда, и тем не менее все звучит абсолютно здраво.

— Ты сказал: «Вместо того чтобы колдовать, пытатьдемонов ради информации или ждать, что случится дальше», вы все на самом делехотите пройти через Дверь в самое настоящее адское измерение в надежде найтипомощь? В Аду? Потому что может случиться конец света, причем никто еще необъяснил, каким образом.

— В адских мирах существуют аватары, они спускаютсязащитить тебя, — говорит Кристиан, игнорируя мои очевидные попытки вызнатьо воде и земле. — Я точно не знаю, как это работает, но слышал об этом. Мыможем попросить их о помощи, и они что-то делают. Может быть, вступаются за насперед богами или еще что-то.

— Похоже на какой-нибудь дешевый романчик из тех, чточитает Райан. — Я стою, скрестив руки, и не могу поверить своим ушам.

— Иногда в романах пишут правду, — говорит мнеРайан. — Ты это знаешь, Элли.

— Если мы сможем попасть в один из добрых Адов…

Я перебиваю Джэксона воплем:

— Один из добрых Адов?!

— Там не только Ады, — отвечает Рокси.

У нее отвратительная манера растягивать слова. Отличается отсреднезападной гнусавости Кристиана; это скорее что-то южное. Что она делает вБруклине?

— Что ты имеешь в виду? — Я воспринимаю эту новуюинформацию очень подозрительно.

— Это не… — Кристиан останавливается ихмурится. — Это не Ады. Это потусторонние миры.