Профессор побрызгал на один куст, потом, медленно переведя баллончик по воздуху, на другой, росший на противоположном краю тропинки. Между кустами повисло едва различимое переливчатое облачко.

– Это липкая прозрачная паутина, – быстро объяснил он ребятам. – Мне из Африки друзья привезли. От диких животных. Но наши похитители не лучше зверей, не правда ли?

– А если они по другой тропинке побегут? – с опаской спросил Веня. – И догонят нас?

– Что ж, брызнем в них в упор! – решительно воскликнул профессор. – Будем защищаться. Я не позволю им вас и пальцем тронуть.

Таким Веня Одуванчика ещё не видел. Прямо-таки не Одуванчик, а настоящий Репейник.

Но защищаться от преследователей не пришлось. Выбежав на аллею, Веня услышал их громкие возгласы.

– Сработало! – довольно сказал профессор. – Можно не спешить. Теперь им понадобится полчаса, чтобы выпутаться. Можно даже полюбопытствовать…

Что творилось на тропинке! Кругляш с Сухопарым извивались, как будто их облепил пчелиный рой. Лица у них были испуганными до невозможности. Они пытались оторвать от себя паутину, но лишь сильнее облепливали себя со всех сторон клейкой массой, которая становилась всё более тягучей.

– В первую минуту, как только её начинают трогать, паутина становится прочной, как резиновый жгут, – с довольным видом объяснил профессор. – Только слон её сумеет разорвать. Ну, может, ещё лев. Или леопард.

– Они что, так и застынут? – с испугом спросила Варя. – Как памятники?

– Памятники воришкам, – подсказал Веня. Но всё-таки поинтересовался: – А вдруг они и правда застынут навсегда?

– Не застынут, – успокоил их профессор. – Через полчаса паутина потеряет свою силу. А мы… Мы уже спокойненько будем ехать в электричке.

Пятачок одобрительно хрюкнул.

– Он говорит, что любит ездить в электричке, – перевёл Веня. – Особенно домой и особенно с друзьями, а не с этими…

И он показал на барахтающихся в паутине мошенников.

Пятачок мгновенно доказал свой необыкновенный ум. Он хрюкнул в знак согласия и даже, как показалось Вене, кивнул. Ведь если не умеешь говорить, а умеешь только хрюкать, почему бы не помогать себе жестами?

Уже стемнело, когда вся компания добралась до станции. Веня смотрел на Пятачка, которого нёс Одуванчик, и видел в его глазах живые искорки – отражения станционных фонарей.

До чего же умным был взгляд у Пятачка! Умным и печальным. Веня догадывался, почему. Пятачок, наверное, хотел рассказать своим друзьям обо всём, что приключилось с ним за эти дни, а не мог. И поэтому смотрел так грустно.

– Ты не переживай, – шепнул ему Веня на ухо. – Мы всё понимаем. Даже без слов.

Пятачок заметно повеселел.

В вагоне электрички он сразу нашёл себе развлечение: сел возле окна и стал смотреть на пролетающие назад огни. Так смешно было видеть его быстро поворачивающуюся мордочку! Наверное, Пятачок хотел поймать какой-нибудь один огонёк и долго смотреть на него. Но огни улетали, и он всё ловил и ловил их взглядом без устали.

– Вот для него всё и закончилось, – облегчённо вздохнула Варя, кивая на минипига. – Всё хорошо, что хорошо кончается.

– Для Пятачка, может, и закончилось… – загадочно произнёс Веня.

– Договаривай, Веня, договаривай, – подбодрила его Варя.

– А что тут договаривать? – пожал плечами Веня. – И так всё ясно. Главного-то мы не узнали.

– Ты неточно выражаешься, – поправила его Варя. – Главное мы сделали – освободили Пятачка.

– А зачем его украли? Разве тебя это не волнует?

– Если честно, не очень, – отмахнулась Варя. – Ещё проникать в воровские мозги! Если они у них есть, конечно.

– И почему всегда трудно представить, что думают всякие неумные люди? – сам себя спросил Веня. – Вот что думает умный человек, почти всегда можно догадаться. А что в головах у Сухопарого с Кругляшом – ну непонятно, и всё тут!

– Да, Веня, – улыбнулся профессор. – Это и правда загадка: невозможно понять, чем руководствуются люди при совершении глупых поступков.

Он поглаживал спину Пятачка, которая при этом, казалось, играла всеми шерстинками. И хвостик не отставал. Он пошевеливался и старался закрутиться в невероятную спираль. Смотреть на это без улыбки было просто невозможно!

– Эх, Пятачок, – вздохнул Веня, – если б ты мог рассказать, о чём говорили между собой твои похитители…

Пятачок оглянулся на Веню. Неужели он понял эти слова? Во всяком случае, обиженно хрюкнул.

– Нет-нет, Пятачок, это я так сказал, не подумав, – поспешил добавить Веня. – Мы сами во всём прекрасно разберёмся.

– Только вот каким образом? – настаивала Варя. – Ты, Веня, заладил одно и то же. А может, мы с Иваном Ивановичем не хотим в этом разбираться. Ты что, опять хочешь встретиться с этими мошенниками?

– Я думаю, такая встреча нам не предстоит, – сказал Одуванчик. – Они сами предпочтут не встречаться. А вот то, что волнует Веню, почему-то беспокоит и меня. Тем более сейчас, когда всё страшное позади.

– Все вы, мальчишки, такие, – хихикнула Варя и посмотрела на профессора. – То есть я хотела сказать, все мужчины. – И она посмотрела на Веню. – Ой, совсем запуталась! Но всё равно. Всё вы хотите узнать до конца. А зачем? Жизнь и так интересная.

– А вот вы, девчонки, тоже все такие, – парировал Веня. – Вам бы ничего не знать, только жизни радоваться.

– А что в этом плохого?

Варя удивилась так искренне, как будто действительно не знала, что плохого в том, чтобы радоваться жизни.

– Плохо ничего не знать, – хмыкнул Веня.

Профессор с улыбкой слушал этот глупый спор. Конечно, глупый, потому что бессмысленный. И Варя, и Веня во время таких споров прекрасно понимали, что правы они вместе. Просто каждый брал из этой правоты лишь половинку, и поэтому его половинка становилась неполной правдой. Но спорить всё-таки было интересно.

Пятачок переводил взгляд с Вари на Веню, как будто следил за игрой в пинг-понг. Но видно было, что он ни за кого не болел, а хотел, чтобы была ничья.

Одуванчик, как кондуктор, объявил:

– Конечная станция. Белорусский вокзал. Просьба освободить вагон. – И грустно добавил: – Так хорошо мы ехали… Никогда в жизни я не испытывал такого счастья.

– А что нам мешает испытывать его всегда? – пожала плечами Варя. – Мы можем хоть каждый день на электричке кататься.

Веня воспринял это как подсказку.

– Точно! – воскликнул он, выпрыгивая из вагона на перрон. – Продолжение следует! Завтра же с утра отправляемся обратно. Тем более что завтра выходной. Ты, Варька, молодец. Кажется, думаешь не о главном, а решения выдаёшь правильные.