– Ничего я не выдавала, – развела руками Варя. – Ты это о чём?

– О нашей завтрашней поездке.

Варя смотрела на Веню с удивлением. Так же смотрел на них обоих Пятачок. Видно было, что ему нравится быть частью этой странной компании, в которой Варя и Веня то ли спорили, то ли соглашались, то ли дразнили друг друга, а Иван Иванович вовремя вмешивался в разговор.

Вот и сейчас Одуванчик задумчиво произнёс:

– А действительно, ребята… Почему бы нам не съездить ещё разок в гости к графу Златоструйскому? А, Пятачок?

Вене показалось, что Пятачок пожал плечами. Но, наверное, тот просто переступил передними копытцами, вот и получился похожий жест.

– У вас в школе в субботу выходной? – добавил Одуванчик. – Вот и прекрасно. Выспитесь и позвоните мне. То есть нам с Пятачком. И окончательно договоримся насчёт поездки.

Вежливый Пятачок хрюкнул на прощание. Один раз. А Веня почему-то подумал, что хрюкнуть он должен был два раза. Ведь «до свидания» – это два слова. Но, может, по-поросячьи всё звучит иначе?

Вечером папа заглянул в Венину комнату.

– Ты уже лёг? – удивился он. – Так рано? Ведь завтра выходной.

Папа не зря удивлялся. Обычно в пятницу Веню трудно было уложить в кровать. То есть он, конечно, ложился спать сам, как взрослый, но заставить его это сделать можно было только после десятого напоминания. Он то читал, то искал что-нибудь в столе, то просто смотрел в окно, размышляя о жизни. А чаще всего делал всё это одновременно. Мама почему-то сравнивала его при этом не с Юлием Цезарем, который, как известно, умел делать много дел сразу, а с Винни-Пухом, у которого все дела… не получались.

– Вот именно, выходной. – Веня выразительно зевнул, глядя на папу. – Выспаться надо. Мы с Варькой завтра договорились на Птичий рынок ехать.

– Варя собирается кого-то покупать? – спросил папа. – Котёнка?

– Не знаю, присмотримся. А если она кого-нибудь купит, – осторожно спросил Веня, – то можно, я его домой приглашу? В гости.

– Кого это его? – не понял папа.

– Ну, этого… Животного.

– Приглашай, пожалуйста. Если это, конечно, не хищник, – улыбнулся папа. – И будьте поосторожнее на рынке. Там такая толпа людей и животных…

«Это не хищник!» – хотел сказать Веня.

– А я думал, мы завтра с тобой постройкой лабиринта займёмся, – сказал папа. – Помнится, у тебя он не получался. Можешь и Варю позвать.

Вене стало стыдно, что он обманывает папу.

– Да мы уже договорились… – пробормотал он. – А лабиринт немного подождёт, ладно?

– Ладно, – улыбнулся папа. – Ну, спокойной ночи.

Засыпая, Веня думал: какой же он всё-таки хитрый! Про приглашение в гости он сказал, преследуя далеко идущие цели. Родителей ведь приходится ко всему интересному готовить.

Веня поставил будильник на семь часов утра. Но раньше будильника позвонила Варя. Веня, конечно, не включал её на половину седьмого – она сработала сама. Без всякой батарейки.

– Вень, а что они едят? – спросила Варя.

– Кто? – спросонья не понял он.

– Минипиги, конечно. Что ты ешь, я знаю – чипсы и колу. А поросята?

– Чипсы и колу, – повторил Веня. – Как я. А ещё жёлуди, грибы и корешки.

– Тоже как ты? – хихикнула Варя.

Веня обиделся.

– Ты меня разбудила раньше будильника и глупости спрашиваешь, – сердито сказал он. – А я, когда будильник слышу, его подушкой треснуть хочу. Представляешь, что я про тебя сейчас думаю?

– Тебе бы только спать! – обиделась и Варя. – А мне, между прочим, совсем не до сна. Почти всю ночь не спала.

– Отчего это? – спросил Веня. Он вдруг вспомнил вчерашнее Варино геройство, и у него сразу пропало желание треснуть её подушкой. – Заболела?

– Да нет, не заболела. А переживала. Мы вчера вели себя высокомерно.

– С кем? – не понял Веня. – С Сухопарым и Кругляшом?

– Ты что? – удивилась Варя. – С ними мы вели себя правильно. Я Пятачка имею в виду. Мы относились к нему как к поросёнку. И не увидели в нём личности. А я пришла домой, вспомнила несколько раз, как он хрюкал, как хвостиком вертел, как глаза жмурил, и поняла: какой же он умный! Совсем не как поросёнок.

– Варь, можно подумать, ты всю жизнь с поросятами прожила! – воскликнул Веня. – Ну откуда ты знаешь, какой у них ум? Да и не в этом дело. Ты мне так рано позвонила только для того, чтобы узнать, что едят минипиги?

– В том числе, – шмыгнула носом Варя. – И переживаниями поделиться.

– Поделилась, спасибо, – успокоил её Веня. – А едят они всё то же, что и ты. Я читал об этом. Плюс то, что в земле находят. Но в твоём холодильнике таких продуктов нет.

– Спасибо, – повеселела Варя. – Теперь я знаю, чем Пятачка угостить. А то мы вчера были такими невнимательными.

И Варя повесила трубку. Наверное, принялась готовить угощение по собственному вкусу. Веня призадумался, но так и не вспомнил, что же такое особенное любит Варя. Ему показалось, что она любит всё на свете одинаково.

И он оказался прав.

Варя еле выползла из подъезда. И с трудом проковыляла к песочнице, где вся компания договорилась встретиться. В руках у неё была огромная сумка.

– У тебя там что? – кивнул на сумку Веня. – Камни? Или железные цепи? Вместо липкой паутины.

– Лучше бы помог нести, – проговорила Варя. – Там не камни, а только еда. Для Пятачка.

От такого сообщения у Одуванчика пропал дар речи. Он лишь молча моргал, уставившись на сумку.

«Может, он весь вечер общался с Пятачком и перешёл на его язык? – подумал Веня. – Вдруг сейчас хрюкнет?»

Но хрюкнул всё-таки не профессор, а Пятачок. И не один раз, а много-много раз подряд. И к сумке он бросился, в отличие от Вени. Но бросился не нести сумку, а обнюхивать.

– Варя, сейчас же убери! – К Одуванчику наконец вернулся дар человеческой речи. – Ему нельзя!

– Почему? – удивилась Варя. – Разве Пятачок болен?

– Вот как раз после твоей кормёжки он и заболеет. – Профессор тоже бросился к сумке для того, чтобы плотнее застегнуть на ней «молнию», которую Пятачок своим пятачком уже умудрился расстегнуть наполовину. – Ему нельзя давать много еды. Только чуть-чуть.

– Почему? – не поняла Варя.

Одуванчик улыбнулся:

– Пятачок необыкновенно умён. Это, конечно, так. Но есть у него один недостаток. Представляете, он не умеет контролировать свой аппетит! Может есть и есть бесконечно. Вот и приходится его ограничивать.