И они разошлись в стороны и повернулись друг к другу. После этого у них на головах сначала заискрили огни святого Эльма, а потом соединились над ними в дугу коронного разряда, переливавшегося цветами радуги.

– Вперед! Быстрее! – скомандовала нам женщина.

Сестренка сама вцепилась мне в руку, до боли впившись ноготками в ладонь, – и я тотчас рванулся вперед, потащив ее за собой.

Помню, как в миг прохода у меня по всему телу пробежала волна электрических иголочек… в глазах сверкнуло… и…

И мы вывалились прямо на поле между Загривками и лесом. Похоже, что прямо на то же самое место, где мы последний раз виделись с котом Валтасаром, потянувшимся за нами от дома в надежде на походную колбасу.

– Ой! Я больше так не могу! – простонала сестренка…

Она осела на землю и… разревелась. Затем закрыла лицо ладошками, повернулась на живот и стала изо всех сил рыдать, уткнувшись носом в родную землю-матушку…

От леса до дома полкилометра и… три дня пути!

Вот что я подумал в ту минуту: хорошо, что у Саньки есть такой брат, как я. Он всегда рядом и знает, как успокоить сестру… Да! Пока мы не повзрослели, то всегда шли по жизни вместе, плечом к плечу. Считай, рука в руке. Один – за двух, и два – за одного! Эх, славное время детства и отрочества!

Первым делом я сбросил с плеч рюкзак и устроил его на земле так, чтобы можно было к нему привалиться. Потом опустился на колени и погладил сестренку сначала по голове, а потом по спине. Так всегда делала наша мама, когда маленькая Санька спала на животе и у нее начинались кошмары. Мне в детстве кошмары не снились. Дома это объясняли тем, что я первым выбрался из маминого живота, когда родился, а Санька – за мной следом, но чего-то слегка замешкалась и стала задыхаться, и ей пришлось помочь… В общем, обошлось, но кое-какие последствия остались – всякие страхи внезапные. И мне говорили наши Павлины:

«Ты – старший брат. Ты должен заботиться о сестре, защищать ее, никогда не ссориться с ней, а если она заупрямится в чем-то, не будет уступать и покажется тебе плохой, то должен терпеть уже потому, что ты мужчина». Да мы и не ссорились никогда! Чего нам ссориться, если мы – Одно-И-То-Же! Найдите, как говорится, два отличия, да о них и говорить-то не принято, ха-ха! Ну, и третье отличие – ее оранжевые локоны оттенка мякоти манго…

Санька перестала вздрагивать. Душераздирающие рыдания стихли… Уже лучше!

Тогда я приподнял ее за плечи, перевернул и привалил к рюкзаку. У нее ко лбу смешно приклеились травинки. Я заботливо и аккуратно смахнул их пальцами.

Сестренка крупно хлюпнула носом и стала глядеть в небо.

Я устроился рядом. И вот что сказал… только сначала сам помолчал немного:

– Сань, ну ты сама прикинь: на самом же деле все норм… и классно! Ну да, страшно было… Но ведь мы сами хотели приключений! Вот они на наши головы! И какие! Расскажешь, так не поверит никто. Мы с тобой, считай это… оказались в прикольном месте в отпадное время… Мы теперь самого деду Геру удивить можем – и он пойдет тихо курить в сторонку… Мы ж думали, что он прикалывается с пришельцами, а оказалось-то, не шутит… Не, у нас с тобой все получится, Сань! Вон даже эти… зелененькие, сказали, что мы – крутые ребята!

Сестренка шмыгнула носом и слабо улыбнулась:

– Зелененькие… Ничесе «зелененькие»! Уж лучше бы зелененькими были, чем так… Пить хочу!

Я взбодрился, так как понял, что взял правильный тон: еще немного, и сестренку уже не надо будет нести на плече, а она сама пойдет. Достал из рюкзака термос, отвинтил крышечку и налил в нее чаю.

– Холодный! Совсем! – закапризничала Санька, сделав глоток, и это тоже было хорошо, что закапризничала.

Я на мгновение удивился тому, что чай в термосе успел так капитально остыть, но удивление перебила очень своевременная мысль: «Нужно как можно скорее позвонить маме и дать трубку Сане – тогда она уж точно сразу взбодрится и мобилизуется».

Я достал из кармана курточки мобильник и… весь похолодел! От даты на экране. 18 АВГУСТА. А мы когда ушли из дома? Правильно! Рано утром 15-го! Что за ерунда такая!.. И еще я заметил, что зарядка уже на пределе… Может, глюк какой-то?

– Дай мобильник, – попросил я сестру.

– А чего с твоим? – спросила она.

У меня сердце екнуло: говорить нельзя.

– Да зарядка вот-вот закончится, – стараясь быть спокойным, как удав, ответил я…

…и прямо вырвал из руки Саньки ее мобильник, когда она достала его, – не хотел, чтобы она смотрела на экранчик, если… если что?.. А вот то самое, о чем я уже успел подумать!

У сестриного мобильника зарядка тоже готовилась сдохнуть. И он тоже показывал 18 АВГУСТА.

Мы в поход, конечно, запаслись на всякий случай пауэр-банком, чтобы зарядиться, если что… но сейчас я доставать его не стал… И вызвал маму по Санькиному мобильнику, чтобы он сдох побыстрее и сестренка не увидела жуткого несоответствия дат. Рано ей еще переживать новый стресс!

Мама ответила быстро:

– Саша, привет!

– Это я, мам.

– Аль, ты? А чего с Сашкиного номера?

– Зарядка села…

За это время я неторопливо поднялся на ноги, отошел на шаг и немного отвернулся от сестры, чтобы она не услышала… и заговорил с мамой шепотом:

– Ма, ты извини…

– Тебя плохо слышно, – перебила мама.

Я осторожно отошел еще дальше.

– Что-то со связью, ма… Ты извини, что мы так долго вам не звонили…

У меня уже была заготовка про то, как мы уронили оба мобильника в реку и пришлось идти в Платонов чинить их. Но не тут-то было!

– Ой, какой ты пай-мальчик! – услышал я мамин смех. – Сразу слышно, сыночек-голубочек, что скучаешь по своим Павлинам. Шутка засчитана!

– А что такое? – обомлел я.

– А вчера поздно вечером кто звонил и докладывал о ваших достижениях и прорывах? – услышал я.

У меня аж испариной лоб покрылся! Да что лоб! Кажется, шевелюра дыбом встала!

Хотел бы и я знать, КТО звонил нашим родителям!!!

Но все уже очень ясно и красиво складывалось в понятную, хотя и невероятную мозаику событий.

И вообще, во всей этой кутерьме перескочить на пару-тройку дней вперед было уж совсем не впечатляющим спецэффектом!