— Очень надо о тебя пачкаться! — цедит брат сквозь зубы и стискивает перила изо всех сил длинными пальцами. — Ты меня не видела. Ясно? Или я устрою тебе весёлую жизнь!

Не дождавшись ответа, он перелезает через балкон. Я изумлённо привстаю, наблюдая за ним. Второй этаж, чёрт побери! Это очень высоко! Неужели он собирается прыгать?!

Но Джеймс куда хитрее. Он перебирается на край балкона, длиннющими руками дотягивается до водосточной трубы. Брат держится за нее, но упирается ногами в стену. Вероятно, цепляется за выемки между кирпичами, которыми облицован дом. Одним словом, цирковая мартышка. Очень ловкая и быстрая.

Я свешиваюсь вниз:

— Удивляюсь только тому, как эта труба не сорвалась под весом твоего тела! — говорю громким шёпотом.

В тот же момент слышится возня и шум падающего тела. Джеймс сорвался. Но брат быстро вскакивает и отряхивается, грозит мне кулаком, обещая неприятности, если я сболтну, что он гуляет поздно ночью. Потом перебежками добирается до улицы и сворачивает направо. Меньше чем через минуту возле него тормозит тёмно-зелёный мустанг. Он увозит моего сводного брата в неизвестном направлении. А у меня даже кончик носа начинает чесаться от сильного желания узнать, что же Джеймс скрывает!

Настроение резко меняется, я второпях делаю набросок в скетчбуке. И он сильно отличается от того, что я хотела набросать в самом начале. Я несколько секунд рассматриваю эскиз. Джеймс в виде горгульи? Что может быть забавнее и глупее? Поэтому я вырываю лист бумаги и сминаю его в шар, выбрасывая в урну для бумаг.

Я просыпаюсь сразу же после звонка будильника. Вытягиваюсь в кровати, желая поваляться. Ведь до колледжа всего пятнадцать минут пешком… Но потом вспоминаю, что живу в Филадельфии, и новый колледж располагается довольно далеко от дома. А мне нужно собраться, позавтракать и прибрать в комнате. Я приподнимаюсь с кровати и почти сразу же ойкаю. Мои волосы что-то держит на подушке.

Чёрт! Вчера ночью было довольно душно. Я не стала закрывать балкон. Вероятно, Пончик в ипостаси обезьянки воспользовался этим и проник в мою комнату. Но что он сделал с моими волосами?!

Я осторожно ощупываю их, боясь обнаружить следы клея. Клея нет. Выдыхаю спокойнее. Но этому болвану хватило ума привязать пряди волос к длинной бахроме с одной стороны подушки.

Мне приходится поддерживать подушку руками. Скорее всего, понадобится распутывать узелки перед зеркалом. Я толкаю дверь ванной, входя внутрь. Упс, я здесь не одна! Джеймс забыл запереть дверь с моей стороны.

Брат, стоящий ко мне спиной, одёргивает футболку вниз. Успеваю заметить синевато-чёрный синяк с левого бока. По бокам он уже поплыл желтизной, значит, синяк не новый.

— Вообще-то нужно стучать! — говорит мне брат вместо приветствия.

Футболку он уже натянул, но его бёдрах красуются только боксеры, обтягивающие его достоинство так, что я не могу удержаться от ехидства:

— Мог бы прикрыться и оставить хоть немного места для воображения, — киваю на его пах.

— Это, — проводит он ладонью по бугру на боксерах, — не скрывают. Этим гордятся. А некоторым цыпочкам даже перепадает счастья воспользоваться!

— Ты без ума от себя, да? И от своего чувства юмора? Не мог придумать ничего другого? — показываю на подушку. — Избавь меня от этого немедленно!

— Какой ужас… — притворно вздыхает он. — Наверняка это пошалили садовые фейри или крохотные эльфы. Говорят, кошмарный народец! Но ладно, я тебе помогу!

Брат разворачивает меня к себе спиной. На мгновение его ладони опускаются на плечи. Я чувствую, какая шершавая и мозолистая кожа на его ладонях. Пальцы задерживаются, но потом скользят вниз.

— Только не шевелись… — просит он. Слышится щелчок. Я испуганно отскакиваю в сторону, а Джеймс смотрит на меня с удивлением.

— Никаких ножниц, кретин! — шиплю я. — Не порть мои волосы.

— Они тонкие, как паутина. Было бы чего портить! — ухмыляется.

— Я наведаюсь к тебе завтрашним утром и скажу то же самое. Но перед этим выстригу… лишнее!

Разозлённая, как Везувий, я выхожу из ванной комнаты. Мне приходится потратить добрую четверть часа, чтобы распутать узелки. Потом я плюю на это неблагодарное занятие и осторожно состригаю маникюрными ножницами парочку прядей. Честно — не очень большая потеря. Моя причёска от этого не пострадала, но я не намерена позволять Джеймсу вредить мне так сильно. Даю себе установку сваливать из дома как можно быстрее!

Завтрак напоминает ходьбу по минному полю с завязанными глазами. Мы сидим друг напротив друга за узким столом. Мама в фартуке порхает по кухне и накладывает мне такую гору панкейков, что можно лопнуть.

— Ма, я не завтракаю так много.

— Джоанна, тебе просто необходимо попробовать! Они очень вкусные! — советует Джеймс дружелюбным голосом. Но у него в тарелке лежит полезный завтрак из творога с горсткой фруктов. Потом братец наклоняется через стол и говорит шёпотом: — Говорят, что от недоедания люди перестают расти.

— Ммм… А ты, значит, до сих пор на диете, Пончик? Завидуешь? — отвечаю я и назло ему щедро поливаю панкейк карамельным сиропом.

Мне приходится как можно быстрее доносить его до рта, слизывая потёки сиропа даже с пальцев. Только спустя секунду я понимаю, что Джеймс не двигается. Он застыл с вилкой в руке. На ней повис кусочек яблока, который брат не донёс до рта. Джеймс разглядывает меня потемневшим взглядом, настолько жутким, что по коже бегут мурашки, а внутри ухает что-то очень сильно и быстро.

— Что? — спрашиваю я.

— Ничего, грязнуля. Ты запачкала блузку, — севшим голосом отвечает Джеймс.

Потом откладывает столовые приборы в сторону и сбегает, не окончив свой завтрак. Я тщательно осматриваю себя. Никаких пятен! Врунишка! Но есть и плюсы — я могу позавтракать спокойно, наслаждаясь каждым кусочком. Потом я перевожу взгляд на часы и начинаю суетиться, боясь опоздать на занятия.

— Милая, не беспокойся, — улыбается мама. — Ты не опоздаешь, Джеймс отвезёт тебя.

Джеймс в этот момент уже направляется на выход. В образе пай-мальчика. Его широкие плечи обтянуты белоснежной рубашкой, а поверх неё натянут блейзер со значком колледжа. Тёмно-синие брюки отутюжены, узконосые ботинки сверкают. Волосы уложены гелем в аккуратный пробор. Взглянешь на него и не поверишь, что ночью Пончик куда-то убегал. Тайком. Но потом я смотрю на то, как сильно блейзер натягивается на его плечах, обрисовывая мускулы. В горле странно пересыхает. Я стряхиваю наваждение, переключаюсь на свой рюкзак, разглядывая разноцветные нашивки.

— Конечно, я отвезу младшую сестрёнку, — Джеймс широко улыбается и распахивает дверь. — Поторопись, Джоанна. По пути в колледж я хотел бы показать тебе наш город!

Ох… Больше всего Джеймс сейчас напоминает хитрого лиса. Но есть ли у меня выбор? Он невелик. Мама целует меня в щеку и желает удачного дня.