часть своих офицеров; приходилось восстанавливать управление войсками, прежде всего в части, касающейся управления ротами. Доблестные бойцы, особенно бретонцы 11‑го корпуса, бродили наугад, не способные ни к каким боевым действиям из-за отсутствия управления ими.

Кроме того, резервные дивизии, внезапно брошенные в сражение, обнаружили недостаток стойкости, объясняющийся тем, что они были только что сформированы. Я решил перевести их в резерв и тем избавить от волнений, неизбежных в первой линии. В резерве, под тщательным надзором на марше и во время расквартирования они превратятся в хорошо дисциплинированные воинские части. Перевод их в резерв также был необходим для снабжения продовольствием и предметами боевого питания. Благодаря дисциплине, порядку, регулярному материальному обеспечению в войсках должны были постепенно выработаться спайка и сознание силы, а у начальников – навыки командования и авторитет.

Одновременно я с той же целью принял в отношении всех войск меры для регулирования движения колонн, обозов и транспортов, а также для розыска и сбора всеми способами людей, отставших и отбившихся от своих частей. Уже 30 августа я предложил командирам подчиненных мне армейских корпусов и резервных дивизий немедленно произвести в населенных пунктах, находящихся в их тылу, розыски этих людей жандармерией, кавалерийскими взводами или хорошо дисциплинированными командами, собрать их и скорейшим образом направить по своим частям.

* * *

Командующий 4‑й армией, выполняя намерение разбить силы противника, переправившиеся через Маас ниже Стэнэ, рассчитывает 31 августа перейти своими главными силами в наступление в северном направлении при поддержке 3‑й армии справа.

Наученный событиями, происшедшими накануне, я пожелал избавить группу от давления противника и от охвата. Вместе с тем я должен был продолжать прикрывать левый фланг 4‑й армии. Я решаю отойти к югу от р. Ретурн. Фронт группы будет продолжен влево 42‑й пехотной дивизией, которая должна возможно скорее влиться в боевую линию. В направлении на р. Эну она будет прикрыта 9‑й кавалерийской дивизией.

Утром 31 августа я устраиваю свой командный пункт в Бетэнивиле. Здесь я узнаю, что ночью в частях 52‑й и 60‑й резервных дивизий имел место некоторый беспорядок вследствие прибытия людей, отбившихся от своих частей, и неизбежной при этом путаницы. Я решаю немедля отвести эти дивизии за р. Сюип, чтобы восстановить в них порядок и управление.

В течение утра противник не нажимает на нас. Эта передышка и быстрый сбор моей группы в долине р. Ретурн позволяют мне организовать некоторое сопротивление на рубеже р. Ретурн.

После полудня три германские дивизии располагаются на южном берегу р. Эны, не тревожа наших передовых частей.

Однако несмотря на спокойствие на своем фронте, армейская группа все же остается под угрозой охвата ее левого фланга, где еще не удалось установить связь с 5‑й армией. На правом фланге ей также грозит отрыв от 4‑й армии, если последняя слишком долго задержится на восточном берегу р. Эны.

Главнокомандующий, отдавая себе отчет в трудностях, которые это могло бы вызвать, в 18 ч. 15 м. телефонирует командующему 4‑й армией:

«Желаю узнать личное мнение генерала Фоша относительно обстановки в том виде, в каком она представляется ему в результате расположения и действий противника перед его фронтом. Может ли он выдержать удар и надеяться на успех?

Передайте ему настоящую телефонограмму с просьбой немедленно ответить».

Получив сообщение об этой телефонограмме около 19 ч. 30 м., я отправился в Монтуа, в штаб 4‑й армии, чтобы передать главнокомандующему свое мнение по поставленному вопросу. Мой ответ был сформулирован следующим образом:

«Армейской группе трудно будет продержаться два, а тем более три дня против уже установленных двух корпусов противника, которые могут еще усилиться, по следующим причинам:

1) ввиду конфигурации местности в Шампани, очень легко проходимой, не имеющей хороших опорных пунктов, с наличием проходимых рощ и лишенной серьезных водных преград;

2) ввиду слабости артиллерии 9‑го корпуса;

3) ввиду усталости войск.

Она смогла бы выдержать бои только в сочетании с отступательным маневром на такую глубину, которая несомненно поставила бы под угрозу безопасность 4‑й армии».

Главнокомандующий, согласившись с этой точкой зрения, отдает 4‑й армии приказ отойти под прикрытием армейской группы. Он добавляет:

«Этот отход является подготовкой к последующим операциям; необходимо, чтобы все это знали и не думали, что это вынужденное отступление…»

Поэтому я решаю, что для выполнения своей задачи моя армейская группа должна в течение 1 сентября стойко держаться на рубеже р. Ретурн, а на линии Арн, Сюип резервные дивизии устроят тыловую позицию.

Утро 1 сентября проходит относительно спокойно. Противник еще нс предпринимает серьезных атак, когда от командующего 4‑й армией поступает сообщение о том, что, согласно распоряжениям, полученным от главного командования, его армия, переправившись через р. Эну, будет продолжать отход.

Чтобы сообразоваться с этим движением, я приказываю армейской группе отойти к концу дня к югу от линии р. Арн и Сюип, а резервным дивизиям – к югу от линии Бен, Моронвилье. 9‑я кавалерийская дивизия должна по-прежнему прикрывать левый фланг армейской группы, прилагая все силы к тому, чтобы задерживать продвижение сил противника, которые переправились бы через р. Эну в районе Нёшатель.

Когда этот приказ попадает к частям первой линии, на р. Ретурн уже завязался бой. Тем не менее отрыв от противника совершается без больших затруднений под прикрытием сильных арьергардов. Ночью армейская группа занимает свои новые позиции.

По словам захваченных пленных, силы противника на фронте армейской группы состоят из 11‑го и 8‑го прусских армейских корпусов и 19‑го и 12‑го саксонских резервных корпусов, образующих 3‑ю армию под командой ген. ф. Хаузена.

Мой штаб переезжает в Силлери.

Так как 2 сентября 4‑я армия ограничивается тем, что собирает и приводит в порядок свои части в тылу линии Сешо, Сомм-Пи, армейская группа совершает лишь незначительные передвижения для отвода своих главных сил к югу от линии Моронвилье, Реймс. Она устанавливает влево связь с 5‑й армией, занимающей форт Сен-Тьери. Она держит связь с комендантами фортов Беррю, Френ и Бримон к северу от Реймса, чтобы в случае необходимости иметь возможность занять эти укрепления полевыми войсками и полевой артиллерией. 9‑я кавалерийская дивизия, присутствие которой на западе стало бесполезным, переводится на восток для обеспечения связи с 4‑й армией.

Каждый истекший день позволял мне поближе познакомиться с моими войсками и понять их моральное состояние. Я не присутствовал при боях, в которых они принимали участие в Бельгии. Я начинал понимать впечатления, которые они вынесли из этих столкновений.

В 9‑м корпусе Марокканская дивизия[20] в течение нескольких дней вела особенно тяжелые бои. Она понесла в них чувствительные потери и нуждалась, главным образом, в доукомплектовании. Она по-прежнему отличалась превосходным боевым духом. 17‑я дивизия[21] пострадала меньше.

В 11‑м корпусе у солдат все еще были живы тяжелые впечатления, особенно о бое под Мессеном. На поле