а Слания легла ближе к очагу. Дверь снова открылась — широко улыбаясь, в хижину вошли двое местных — старейшина и молодая девушка. Они принесли одеяла, дрова, еду. Девушка хитро поглядывала на Тереса и даже осмелилась тихо сказать ему «Может господин желает чего-нибудь ещё? Может ему нужен кто-то, кто согреет постель?». «Милая, нам нужны только ночлег, еда и покой. Надеюсь, слов достаточно — по-другому объяснять не придется» — ответил на её нескромное предложение Терес.

Местные вышли, и Терес решил посмотреть, какой же ужин преподнесли им местные — каша, похлёбка, ломоть свежего хлеба, кувшин молока и даже кусок солонины — они расщедрились то ли из страха, то ли из желания отработать полученные ценности. Терес на всякий случай проверил, не отравлено ли что-нибудь из их трапезы — к счастью, оказалось, что местные пока что не попытались их убить.

Когда Трапеза окончилась, Слания выглянула в окно, затем прислушалась к шуму снаружи, открыла дверь и лишь окончательно убедившись в том, что рядом никого нет, подсела ближе к Тересу.

— Что у тебя на уме? — спросил Терес.

— Ты здорово придумал, как мне не выдать своё происхождение. Молодец! — сказала она, и крепко обняла Тереса.

— Что же, рад стараться — нелепо улыбнулся Терес.

— Я всё хотела спросить… Ну так, чтобы образ правильнее построить — усмехнулась она — Ты сказал, что я из какого-то там Сворланда. Что это вообще за страна такая?

— Признаться честно, мне там бывать не доводилось — ответил Терес, но их купцы с завидной регулярностью привозят в Баласдаву свои товары — ткани, олово и янтарь.

— И как они выглядят? — спросила Слания.

Терес задумался.

— Слания, скажи честно, я, по-твоему, бледный?

Слания смутилась столь неожиданным вопросом.

— Я бы так не сказала — хихикая от смущения, ответила она.

— Так вот, жители Сворланда несколько светлее нас. Удивительный народ — трудолюбивый, но порой угрюмый и упрямый.

— Так ты решил, что меня примут за девушку из Сворланда из-за моей упрямости?

— Да нет же! — начал оправдываться Терес.

— Или из-за того, что я слишком бледна на ваш вкус? — то ли с усмешкой, то ли с возмущением сказала она.

— Я не то хотел сказать.

— А что же?

— Не бери в голову — честное слово, ты — красавица! — с пылом ответил Терес.

Услышав это, Слания опешила. От былого задора не осталось и следа.

— Спасибо… очень мило с твоей стороны — ответила она скромно.

Терес явно не хотел развивать разговор в этом русле, и решил сменить тему.

— Кажется, ты хотела узнать что-то ещё.

— Можно спросить тебя про походы? — неуверенно проговорила Слания.

— Почему бы и нет.

— Вот почему вы каждый год идёте обирать этих людей?

— Ну, как сказать — стал придумывать на ходу Терес — ты же видела это безобразие в их святилище?

— А это то тут при чём?

— Ну так поразмышляй — уж лучше, чем изводить продукты в служении статуям отдать их нам — отшутился Терес, но сразу понял, что сморозил нелепую глупость.

— Ничего лучше не придумал? — усмехнулась она в ответ.

— Ладно — буду честным. Мы их грабим вот уже какой десяток лет. Но посуди сама — они до сих пор живы и счастливы — так уж мы кровожадны?

— Хорошо. И вот ещё один вопрос — почему вы пересекаете Зунлмар где-то на востоке, а возвращаетесь через наши горы?

— Тут всё просто — когда воины устали, их обоз полон добычи, а позади остались лишь озлобленные свинопасы, которым дай бог осталось еды до следующего урожая нет ничего лучше, чем марш по пустым горам.

— Хитро.

— Слания, а теперь можно задать тебе один вопрос?

— Что у тебя на уме?

— Я не могу помочь тебе вернуться домой?

Слания сразу переменилась в лице. В заботах этих двух дней она почти забыла, что является изгнанницей без рода и племени. Терес напомнил ей это, что буквально ранило её в самое сердце.

— Увы — ответила она.

— Тебя ведь изгнали за то, что ты убийца.

— Я не убийца! — возмущенно ответила Слания.

— Прости, не так выразился — ответил Терес — но ведь твоим родичам было известно, что я — тот ещё головорез, но относились они ко мне почти спокойно.

— Тебе не понять… Быть может, это прозвучит оскорбительно, но для нас все потомки Манна — неисправимые дикари, погрязшие в пороке. То, что прощается вам, для народа гор непростительно.

— Я для вас — человек второго сорта? — сложив руки на груди, спросил Терес.

— Не в обиду будет сказано, но так и есть — опустив взгляд сказала Слания.

— Я не обижаюсь. Мы тоже много кого считаем хуже себя.

— Например?

— Ларанаи и другие люди — язычники. С ними можно торговать, заключать союзы. Если кто-то из них примет нашу веру, то можно и жениться. Ещё их нельзя убивать без причины и обманывать. Козероги и другие выродки вроде безголовых такого не заслужили.

— А что насчёт нас?

— Думаю, вас примут за равных.

— Ну что же, спасибо за милость — усмехнулась Слания — теперь я буду знать, что меня убьют только по какой-нибудь причине.

— Можно спросить про твоих родичей?

— Спрашивай, спрашивай.

— Они считали просто закрыли глаза на то, что среди них разгуливает убийца?

— Ты таким родился. А я предала свою суть, спасая тебя.

Терес крепко прижал её к себе, и тихо сказал:

— Я постараюсь, чтобы твой выбор был не напрасен.

Она легонько отодвинула Тереса от себя и направилась к своей лежанке. «Приятных тебе снов, Терес» — сказала она, прежде чем отвернуться к стене и укрыться одеялом.

Тересу осознал, что в этот момент он дал клятву, нарушить которую не посмеет. Он найдёт тех, кто поломал ей жизнь, заставит их ответить за содеянное, а потом поможет встать на ноги этой девушке. С этой гордой мыслью, Терес стал засыпать под звуки дождя снаружи.

Глава 6. Знаменье

На следующий день, Терес проснулся довольно поздно — усталость прошедших дней дала о себе знать. Разбудили его пенье птиц и его запах завтрака, который внесла в дом Слания. Терес заметил, что она постоянно оглядывается по сторонам, время от времени смотрит на него, но при этом молчит. Обычно она могла бы вставить в подобной ситуации какую-нибудь язвительную колкость, но почему-то сегодня, за почти полчаса от неё не было ни единого выпада. Что-то здесь не чисто. Когда Терес осушил кубок вина, который ему поднесли, Слания вновь смотрела на него.

— Тебя что-то