Аля показывает реку и заречье тете Вале. Во 2-м часу отбыли Стародубцевы. В 4 часа обед. Аля и тетя Валя на горке. В 7 часов отбыла и тетя Валя «на Гуревичах». Уехала с великим нежеланием и печалью… Вечером Аля наводит в доме порядок и — в баню.

11 июля.

Понедельник. В доме тишина. День, замерший в солнечном зное. С утра до 1 часа дня записал запущенные дни. Аля на горке. Я — к ней. Наблюдали за летком земляных ос (еще вчера обнаружили гнездо: Алена наступила на него, и мы долго думали, что это пчелы, все они вылетели, гневно жужжа).

Аля — в лавку. Дома готовит обед. Катька где-то исчезает. После обеда сон и опять на горку. На тропке убиенная полевка. Катя наконец с нами, спит в траве, потом врастяжку на скамейке. Блаженство летнего дня. Розоватые стволы сосен. Тончайшие качаются травинки, метелочки злаков золотятся в лучах предзакатного солнца на фоне затененных мест, подобные японским рисункам кончиком кисточки. На горке пируют чайки — подбирают булку, брошенную Алей. Вечереет. Веет прохладный ветерок. Вечером заезжали Кротовы.

12 июля.

Вторник. Петров день. Сороченята. Белочка за окном. Встали поздновато. После завтрака Аля на веранде за швейной машинкой — чинит очередной шезлонг. Коп носит ведрами воду, кого-то поливает. День вновь знойный, тихий. Мне чего-то очередно скорбно… Вспомнились Евгения Николаевна и Нина Сергеевна… И все что-то беспокоит. <…> Рассказ Али о тети Валиной беде с пропавшими (?) облигациями. <…> Вечером в молчании и тишине все вместе долго сидели и беседовали о том о сем.

13 июля.

Среда. Вновь жаркое, молчаливое утро. Но небо мутное. Аля и Фира в 12-м часу уехали на рынок в Нарву и сделали рентген Алиной ноги. Копель где-то копошится и стережет Стаську, я подремал и записал вчерашний день. <…> В 1 час помаленьку затягивает, пошел теплый, частый дождик, громыхнуло. Медленное приближение грозы. В 3 часа — дождь, раскаты в небе из края в край. Звонок Левита. Страшная ссора с Алей из-за поездки в ФРГ… Вечер безмолвный, влажный, затянутый сплошным серым пологом туч.

14 июля.

Четверг. Весь день почти без перерыва с «Дворянским гнездом» и заново висящей над головой проблемой поездок… Соседи всей колонией отбыли «на Кротове» в некое путешествие. <…> День, как ни странно, ясный, солнечный, дышащий свежестью. К вечеру прибыли Гуревичи. Аля читает легенды и индийские сказания о возникновении мира. Пересказывала мне многое; удивительная у нее головушка!

15 июля.

Пятница. Аля отправилась готовить, я пошел на горку: оски во всю работают, в Алькиной «столовой» кормятся вороны, сороки, голубок. Видел 3-х скворцов: имею некоторые основания предполагать, что они собираются вторично выводить птенцов <…> Заметно раньше стало смеркаться. Алена с Катей долго провожали день в «заповеднике». Аля — на березовой «скамейке», Катя на тропке.

16 июля.

Суббота. Серо. Сильный ветер, но не холодный, а плотный, «полевой». Все утро вместе на веранде. Аля устанавливает новую электрообогревалку, что-то доковыривает в шезлонге, разбирает гречу. Около 3-х приступила к стряпне. Я — «жую» Честертона, подремываю. Катя на крыльце. За окнами летает Алино птичье царство, переговариваются сороки. Пошел дождик. <…>

17 июля.

Воскресенье. Собор Новогородских святых. Батя [отец Феодорит], как всегда, еле читает. Новый хор с голосистым диаконом. Антонины Матвеевны — не слышно. Ушли оба почти «пустые». «Авария» в машине в противоугонном устройстве. Аля около гаража очень долго чинит. Мы с Катей около. Вороньи сообщения об этом по участкам. Под конец Катя — к Колкерам! <…> Звонили матушке о посещении собора завтра в Нарве.

18 июля.

Понедельник. Але приснилась мама Таня, огорченная, в ожидании. Сегодня — День Сергия Радонежского. И в Нарве служит в соборе о. Александр (из Пюхтицы). Поехали туда. Застали службу у бокового образа Сергия, мощно звучащий хор. Сижу один на скамье. Аля ставит свечечки. Редкие слезы благодати и горести… После службы Ант. Матв. сказала мне — приложиться. Встреча меня отцом Александром, его привет, объятия… его жена, его сын. Тут же начали служить кому-то молебен, и Але удалось заказать панихидку по маме Тане. Счастье Али при этом…

Заехали на рентген Али, и с матушкой — в Усть-Нарву. Там пошли на море. <…> Я бодро прошелся по морю без болей (!) в сердце. Обед у матушки, с окрошкой. Дома были в 4-м часу. Полежал. В 6.30 сел, записал дни. Аля в спаленке занимается. Я — на горке и у сарая, у яблонь. (Спящая панорама; не шелохнет; чайки в поднебесье; стрижи.) Пирог черничный и ужин у Копелей.

19 июля.

Вторник. Небо белесое, заволоченное. Сомнения о Пюхтице. Поехали на море. Тут — тускло, ветрище. Прошелся. Издали — комочек Алены на скамейке с белой точкой кепки. В 3-м часу домой.

Матушка с бабками с уборки церкви. <…> В 6 — звонок Левита о Кнеллере. <…>

Дождь в тишине. Звенит в водосточных трубах воды. После чая Аля занимается.

20 июля.

Среда. В 6 часов… в Ленинград.

21 июля.

Четверг. (Казанская Божия Матерь). В 4 часа — панихида (Ладья…).

В 6 часов 25 минут — домой в Усть-Нарву.

22 июля.

Пятница. Ненастно; тучи; дожди. Звонок матушки: надо ехать, отвезти в Пюхтицу рыбу. Расстроился… Аля с Фирой в 11.30 в Нарву (Але — на рентген). Задерживаются. Волнуюсь. В 1 час вместе с матушкой — в Куремяэ. В заулке за домиком. Матушка Варвара принять не может — «принимают». Трапеза у матушки Клавдии. Очень хочется мне к матушке Силуане, но настрой не тот. А над кладбищем взошла черно-сизая туча (будто гнев м. Силуаны на меня за этот «настрой»), У матушки дома (Ант. Матв.) окрошка и графинчик вопреки Алиному недовольству… Часов в 7 — дома. Фира одна. Коп на Чудском озере. <…>

23 июля.

Суббота. Утро ясное, чистое, хоть и свежо. Оба отдохнули, встали без «ершения». Записал дни. На смену кипрею — пижма, бодяк огородный, донник, много рябины рдеет, бузина багровая. Аля на веранде чинит старый насос: японский так и пропал… Потом пришла ко мне на горку. Катя с нами. Около наших сосновые микроборики. <…> Вечером перед сном, зашторив окна, оба читали. Я — Солоухина, Аля — Патриаршию книгу.

Как с неба — гость; племянник Любови Дмитриевны и Марии Дмитриевны [из Тверской губ.], отец которого приютил нас с Л<ютиком> ненастной осенью (при отъезде в Ленинград)