что единственные читатели моей статьи – биологи, которых я интервьюировал. Ничего удивительного. Когда я писал о взятках за раздел земли, это интересовало только окружных планировщиков. Когда разоблачал непотизм при выборе технологий повторного использования воды для города, за публикациями следили исключительно инженеры-гидротехники.

И все-таки читательское безразличие не ослабило мою тягу к подобным темам. Как будто я, задирая этого тигра – американское правительство, компенсирую невозможность дразнить малого щеночка, «нового священного монарха» Хамсинга. Глупое донкихотство… и самый мизерный заработок в редакции.

– Фффу-у-уххх!..

Головы возле компьютеров дружно поворачиваются на звук.

– Готово, можете благодарить. – Ухмыляясь, Марти Макли склоняется над рабочим столом и бьет пальцем по клавише. – Понеслась!

В мальстреме возникает новый пост – зеленый кружок в окне «Гламурный репортаж: блог Скандальной Обезьяны»; при нем ссылка на авторский канал Марти. Мы наблюдаем, как пост собирает запросы программных клиентов со всего мира, извещая миллионы людей о том, что на канале Марти стартовал новый сюжет.

Я спешу раскрыть планшет, пробегаю глазами по тегам:

Двойной Ди-Пи[117]

Реднековский хип-хоп

Музыкальные новости

Злорадство

Малолетки

Педофилия

Двойной Ди-Пи – ковбойский рэпер из русской мафии. По мне, так этот парень в подметки не годится азиатской поп-сенсации Кулаап, но почему-то он очень нравится половине планеты. Марти доводит до всеобщего сведения, что рэпера обвиняют в оплодотворении четырнадцатилетней дочки его лицевого скульптора. Читателям это интересно, и светящийся зеленым репортаж спешит расширить свое жизненное пространство в мальстреме. Звезда контента пульсирует, растет и вдруг превращается в облако огня, будто на нее плеснули бензином. Двойной Ди-Пи врывается в социальные сайты, провоцирует отзывы; все больше читателей, ссылок, кликов… и рекламных долларов.

Марти триумфально крутит тазом и машет руками, требуя всеобщего внимания.

– Народ, а ведь это еще не все! – Он снова стучит по клавиатуре, и в Сеть улетает второй пост.

Это вид на дом Двойного, и там… похоже, популяризатор «русских реднеков» торопится на выход. Такой стрим мне в диковинку: большинству фрилансеров-папарацци не хватает терпения сидеть возле жилища звезды и ждать, когда соблаговолит случиться что-нибудь интересное. Должно быть, Марти что-то такое предвидел, вот и подогнал к дому свои эксклюзивные пап-камеры.

Все мы наблюдаем, как Двойной Ди-Пи запирает за собой дверь.

– Мне кажется, – говорит Марти, – Ди-Пи заслуживает уведомления о том, что его история пошла в эфир.

– Он что, бежит?

– Посмотрим. – Марти пожимает плечами.

А ведь и впрямь похоже, что Двойной затеял оуджей[118], как выражаются американцы. Он уже забрался в красный «хаммер». Трогается с места.

В ширящемся зеленом сиянии Марти улыбается от уха до уха. Репортаж набирает силу, и автор отлично подготовился к его развитию. Другие новостные агентства и блоги кинулись подхватывать. В мальстреме возникают вторичные публикации, они тоже быстро крепнут – конкурирующие новостные редакции спешат зацепиться за наш трафик.

– У нас есть вертолет? – спрашивает Дженис.

Она вышла из своего стеклянного кабинета, чтобы посмотреть шоу.

Марти кивает:

– Мы его передвигаем на позицию. Я только что купил у полиции эксклюзив на панорамную съемку, так что нам будут платить за отснятый материал.

– А ты известил «Длинную руку закона» насчет кросс-контента?

– Ага. И они выковыривают из своего бюджета деньги на вертушку.

Марти снова усаживается. Тарахтит его клавиатура, пулеметными очередями посты улетают в Сеть. Из технического отсека доносится приглушенный голос – это Синди С. обзванивает наших телекоммуникационных провайдеров, блокирует магистральные линии, чтобы сдержать ожидаемую волну информации. Она знает что-то такое, чего не знаем мы, – Марти ее подготовил. Синди соединяется с зеркальными серверными фермами.

Похоже, Марти напрочь забыл о существовании окружающих. Он прекращает печатать. Пристально смотрит в мальстрем, на сияющий шар своего контента.

Маэстро творит симфонию.

Скопление чужих сюжетов между тем растет; «Гакер», «Ньюсвик», «Троб» дружно мобилизовались и ринулись в контратаку. Читатели отключаются от нас, им интересно, что новенького могут предложить конкуренты. Ухмыляясь, Марти бьет по клавише «Publish», опрастывает очередное ведро мяса над акульим аквариумом общественного любопытства. Это видеоинтервью с четырнадцатилетней девчонкой. На экране она выглядит шокирующе юной – сущий ребенок. И держит в руках плюшевого мишку.

– Клянусь, мишку я ей не всучивал, – комментирует Марти. – Он у нее был.

Девчоночьи реплики смешиваются с фрагментами бегства Двойного к границе. Звуковая петля обвинений.

– А потом он…

– И тогда я говорю…

– У меня до него никого…

Похоже, Марти у самого же Двойного купил кое-какие ритмы, чтобы наложить их на езду «хаммера». Видеофрагменты уже скачут между «Ютубом» и Моушнсвэллоу, как шарики для пинг-понга. Мальстрем переместил Двойного Ди-Пи в центр экрана, поскольку все больше каналов и сайтов указывают на наш контент. Мало того что растет трафик, но и в социальном рейтинге стрим выигрывает с увеличением числа линков и поисковых запросов.

– Что с акциями? – выкрикивает кто-то.

Марти мотает головой:

– Мне биржу заблочили.

Это потому, что всякий раз, когда он запускает важный сюжет, мы умоляем его показать котировки. Сейчас все головы поворачиваются к Дженис. Она закатывает глаза, но кивает. Синди оплачивает полосу пропускания и снимает блокировку. Мальстрем уезжает вбок, освобождая экран для биржевой картины: сплошь гистограммы и финансовый ландшафт. Тут и котировки наших акций, и обнадеживающие поступления за рекламу.

У биржевых ботов есть собственные версии мальстрема, они мониторят колебания читательского трафика. По экрану пробегают решения о покупках и продажах – акции реагируют на популярность контента Макли. По мере того как автор подкармливает сюжет, эта популярность растет и ширится. Все больше каналов выходят на нас, все больше людей рекомендуют тему друзьям, и каждый из них подвержен воздействию рекламных сообщений, что означает увеличение отчислений для нас и уменьшение для остальных.

На данный момент Макли уже круче, чем Суперкубок. У его стрима с Двойным Ди-Пи целевая демографическая группа, молодежь от тринадцати до двадцати четырех лет, покупающая стильные гаджеты, музыкальные новинки, модную одежду, свежие видеоигры, типовые прически, чехлы для планшетов и рингтоны. Эта группа не только велика, но и платежеспособна.

Наши акции поднимаются на пункт. Держатся. Еще пункт. Перед нами теперь четыре разных экрана: съемка Ди-Пи пап-камерой, кадры полицейской погони, взлетающая вертушка, интервью с малолеткой.

– Я его люблю, правда, – говорит девчонка. – У нас чувства друг к другу. Мы хотим пожениться.

«Хаммер» с ревом несется по бульвару Санта-Моника с песней Двойного Ди-Пи «Ковбой-трахаль».

Новая волна посещаемости. Новый подъем котировки. Цена уже в зоне дневного бонуса. Это благодаря правильной организации контента, благодаря трем «с» нашего Марти: сексу, скотству, сволочизму. Пункты прибавляются, все радуются. Марти принимает аплодисменты. Мы его обожаем. Это его стараниями