постарайся, чтобы Богиня появилась вовремя. Иначе я не посмотрю, что ты носишь моего внука. Я лично буду бить тебя до кровавых соплей, а потом размажу по крепостной стене, в назидание другим. Никто не смеет ослушаться меня. Ты поняла?!

Я хотела кивнуть. Но он мне не позволил даже шевельнуться. И я на мгновение прикрыла глаза, выражая свое согласие. Он еще несколько секунд пристально вглядывался в мои глаза, а потом отпустил мой подбородок. Я опустила голову. Шея ныла от напряжения.

— А сейчас отдыхай, — холодно усмехнулся Третий советник, превращаясь в самого себя. — Завтра у тебя тяжелый день.

Если бы это было так просто... Он ушел. А я так и сидела в кресле в ступоре, бездумно глядя куда-то в сторону. Толстая часовая свеча догорела и погасла, оставляя меня в темноте.

— Ваша светлость! — тихий, рычащий голос и резкий рывок, от которого моя челюсть громко клацнула, вывел меня из оцепенения.

Я с трудом сфокусировала взгляд перед собой и увидела одну из моих телохранителей-амазонок королевства Кларин. Я еще даже не успела с ними познакомиться, и была немного удивлена их появлением.

Воительница стояла прямо передо мной, крепко, до синяков сжимая мои плечи и глядя прямо в глаза.

— Хватит себя жалеть! — повторила она. — Возьми себя в руки! Ты воин или баба?!

Я не воин... Хотела ответить я. Но только вздохнула. Воин не воин, а она права... Я должна была взять себя в руки. Глупо раскисать, когда до трона остался один шаг. А до моей цели — два.

Взглянула на воительницу. И вдруг поняла... Каким-то шестым чувством.

— Спасибо, сестра. Твоя помощь была кстати.

Воительница кивнула так, как будто бы это было в порядке вещей. И обернувшись к темному прямоугольнику двери приказала:

— Айра, — негромко позвала она одну из своих подчиненных, — завари нашей сестре Луноцвет. Иначе Луна заберет ее.

Черная тень второй амазонки появилась как будто бы из ниоткуда. Летняя лунная ночь была достаточно прозрачной, чтобы увидеть, как она скинула со спины небольшой заплечный мешок, который составлял часть привычного образа каждой амазонки королевства Кларин. Немного покопалась внутри и достала небольшой мешочек, маленькую джебу и ложку на непривычно длинной ручке. Плеснула воды из кувшина стоявшего в моих покоях, и отмерив странной ложкой дозу травы, насыпала ее в джебу и тщательно перемешала. А потом, разворошив почти потухшие угли в камине поставила чайничек на вспыхнувшее алым пятно в черноте комнаты.

— Что это за отвар?

— Это Луноцвет, — тут же отозвалась первая амазонка. — Иногда на лунных сестер нападает отчаяние и тоска. Мы начинаем сомневаться в правильности своего пути, скучать по прошлому и бояться будущего. И тогда отвар луноцвета помогает нам обрести покой и уверенность. Вайдила сказала, что ты не так давно познала холод Луны. Она просила присмотреть за тобой. И помочь.

Я немного помолчала. Меня впечатлил «диагноз» поставленный этой девчонкой. Все было, как говориться, точь-в точь.

— Тебя как зовут? — спросила я. Девчонка улыбнулась. Выглядела она едва ли старше двадцати лет. Неужели ей уже довелось пережить предательство любимого?

— Ирайя, — ответила она. — Я младшая сестра Вайдила. Нас родила одна мать.

Надо же... вяло шевельнулась в голове мысль. Еще одна принцесса. Прям куда ни плюнь в принцессу попадешь.

— Готово, — вторая подошла к нам, плеснула из джебы отвар неведомой травки и протянула мне.

Глупо... Я так часто сталкивалась с обманом, что ни мгновения не сомневаясь, помотала головой. И взглянув на Ирайю, которая отпустила меня и застыла рядом:

— Сначала ты.

Она не стала отнекиваться и, не задержавшись ни на миг, сделала глоток из чаши-пиалы.

— Пей, сестра, — протянула она его мне, — тебе станет легче.

Я взяла чашу. Поднесла к лицу и принюхалась. Пахло очень знакомо.

— Это же ночная фиалка или вечерница ядовитая. Она растет везде...

Ирайя кивнула и рассмеялась.

— Да, ты права. Здесь, на чистых землях этот цветок ядовит, но на территории Пустоши все растения обрели совсем другие свойства. И вечерницу, которую у нас называют лунным цветком, дают даже детям. Она успокаивает тревогу и дарит хороший сон.

— Нет, спасибо, — отставила я кружку на столик. — Я, пожалуй, справлюсь и без отваров.

— Ты не доверяешь мне? — прищурилась амазонка.

— Нет, — кивнула я. И добавила. — Пока я тебе не доверяю. Доверие не монетка, которую можно одолжить и вернуть. Доверие надо заслужить. У нас говорят, чтобы узнать человека, надо съесть с ним мешок соли. А мы с тобой пока и щепотки не разделили.

Я ждала, что Ирайя рассердится, разозлится. Но она вдруг улыбнулась.

— Как хочешь сестра. Оставлю это здесь. — кивнула она на кружку. — Если ты вдруг передумаешь.

Она поклонилась мне по грилорскому обычаю, как равной, и, махнув рукой своим подругам, направилась к двери. Уходила она последняя. И уже в дверях повернулась и произнесла:

— У нас с тобой будет много времени, чтобы узнать друг друга, сестра. Моей матери понравился ваш уговор с Вайдилой. И королева приказала мне сопровождать тебя, когда ты пойдешь покорять Южную Пустошь.

Я осталась одна. Взглянула на стоявшую на столе чашку, а потом решительно схватила ее одним глотком выпила невыносимо горькую вяжущую жидкость. Уж лучше умереть, чем мучиться дальше, испытывая боль и вину за то, что Грегорика и его семьи больше нет.

Глава 42

Но я не умерла. Я просто перестала мучиться упадническими мыслями и был полна решимости двигаться вперед, даже боль от гибели нескольких десятков людей слегка притихла и больше не терзала сердце так жестоко.

Несколько дней пролетели, как один миг. Третий советник целыми днями мотался с визитами, ему нужно было за эти несколько дней пока слухи о смерти Грегорика не покинули королевский замок, убедить как можно больше сомневающихся аристократов перейти на его сторону. Теперь-то у них в любом случае не было возможности отсидеться в тишине и нужно было принимать решение: и либо принять предложение Третьего советника, либо выдвинуть своего кандидата на трон. К счастью таких дураков не нашлось.

Наконец, наступил день моего выхода в люди в качестве будущей королевы Грилории. Я должна была выглядеть безупречно. И я потратила целое утро, чтобы привести себя в порядок, все же мне уже давно не восемнадцать, и чтобы скрыть парочку мелких