Проснулась Ирка рано. Мама спала. Бабушки с Люсей не было –они ушли поздним вечером (чтобы не тревожить спящую, все переместились на кухнюи долго разговаривали там, стараясь избегать темы, касающейся разительнойперемены во внешности и поведении Ирки), не забыв убрать со стола и перемытьпосуду. Ирина села за чистый стол, достала из банки соленый огурчик и со смакомим захрустела. Съев один, потом второй и третий, она встала, чтобы поставитьчайник. А потом застыла возле окна и стала рассматривать двор, по которомуносилась девочкой, пробегала девушкой, степенно ходила молодой женщиной. Вонлавочка, на которой они с братом любили отдохнуть после работы, потрепаться, наней же они сидели с Люськой, сплетничая об общих подружках, там целовались сБэком перед тем, как проститься…

Бэк! Тогда он был ее женихом, потом стал мужем. Первым иединственным. Любимым. При воспоминании о нем к Иркиному горлу подступил ком.Она готова была вновь расплакаться, но все-таки сдержалась. Ведь никогда небыла плаксой, даже в тюрьме очень редко лила слезы, а на свободе ревет и ревет…Как плотину прорвало!

Взяв себя в руки, Ирка заварила себе чаю – крепкого исладкого-пресладкого, перекусила, потом оделась и вышла из квартиры. Она решиланаведаться туда, где началась их с Бэком история и где в ней была поставленафинальная точка, – в ИХ дом. Именно в нем, в старинном особнячке,принадлежавшем до революции купцу-миллионщику, а затем Бэку, произошло ихпервое свидание. Там же они играли свадьбу. И там же Бэка убили! Во времявечеринки по случаю «ситцевой» годовщины. Убил один из девяти Иркиных друзей –ровно столько человек были приглашены на нее…

Доехав до старой площади на рейсовом автобусе, она вышла идвинулась в сторону реки Сейминки. Пока шла, напряженно размышляла о том, чтоне знает, с чего начать поиски убийцы. Находясь в тюрьме и мечтая о том, как,выйдя на свободу, она восстановит справедливость, Ирка представляла лишьконечный результат: собрав всех в комнате, где был убит Бэк, она подойдет кубийце и спросит: «За что?» Она прокручивала в воображении эту сценумного-много раз, а вот конкретного плана действий не разработала. Онауподобилась Скарлетт из «Унесенных ветром», только если та говорила себе: «Яподумаю об этом завтра», то Ирка твердила: «Подумаю, когда выйду».

И вот она вышла! А в голову так ничего и не лезет! Но Иркапочему-то не сомневалась, что решение придет сразу, как она попадет в дом.Откуда в ней такая уверенность взялась, Ирка не могла сказать. Видимо, ейпросто подсказывало сердце…

Медленно двигаясь в сторону ИХ дома, Ирка вспоминала, как,прогуливаясь здесь шесть лет назад, познакомилась с Бэком. Тогда она приехалаиз Москвы, где жила и успешно трудилась главным редактором женского журнала,проведать маму, и решила побродить по старым улочкам города. Нагулявшись, онаприсела на скамейку возле красивого деревянного строения – этакого теремка свысоким крыльцом, балкончиками, узкими, украшенными резными белыми наличникамиокнами и увенчанной флюгером башенкой. До революции он принадлежал купцуЕгорову, а во времена Иркиного детства в нем располагался Дом пионеров. С техпор много воды утекло, но домик оставался таким же очаровательным, только цветизменился: был зеленым, стал бордовым…

– Любуетесь? – услышала Ирка за своей спиной.

Обернувшись, она увидела молодого мужчину явно азиатскойвнешности. Он был одет с иголочки и идеально причесан.

– А вы обратили внимание, что дом поменял цвет? –продолжил мужчина. – Раньше зеленым был, помните? – Иркакивнула. – Я когда этот дом увидел, сразу понял, что он должен быть именнотакого цвета. Угадал! Уже потом прочитал, что он и вправду был выстроен изкрасного дерева. Необычно и безумно дорого. Между прочим, зелень с негососкоблена, а дерево покрыто мастикой, так что бордо – это не краска, анастоящая поверхность бревен, – закончил молодой человек.

– А вы, простите, кто?

– Хозяин дома.

– Но ведь он – историческая и архитектурная ценность.Как вам его продали?

– Ну не совсем продали – сдали в аренду на девяностодевять лет. – Он широко улыбнулся. Зубы у него оказались простофантастически ровными и белыми. – Пойдемте в гости.

Ирка удивленно посмотрела на мужчину. Надо же, пять минутпоговорили, даже не познакомились, а он уже в гости зовет.

– Скажите, а вы кто по национальности?

– Вы что, шовинистка?

– Нет, – Ирка смутилась. – Просто зачемяпонскому парню дом русского купца?

– Корейскому, а не японскому. И то наполовину. Но яотвечу. Приехал я в СССР в восемнадцать, больше десяти лет назад, не знаюпочему. Мне хорошо жилось в Корее, но рвался именно в Россию. Не могу этообъяснить только тем, что у меня мама русская, – воспитывали-то меня какнастоящего корейца. Но стоило маме заговорить о своей родине, она из Поволжья,спеть протяжную русскую песню, моя душа начинала ныть и проситься туда.Приехал. Долго мотался по вашей необъятной родине, цветами торговал, шмотками,а разбогатев, решил обосноваться в Москве. Проезжал как-то в столицу через этотгородок и почему-то завернул сюда. А уж когда на этом месте оказался, понял,что именно сюда рвалась моя душа, и теперь путь закончен…

– И вы осели здесь, в нашей глуши?

– Да. А чтобы не скучать, купил обе старые мельницы,магазин, столовую – в общем, все, что давным-давно принадлежало Егорову, а впоследнее время дышало на ладан и было на грани банкротства… – Мужчинарезко замолчал и вдруг выпалил: – Меня зовут Бэком. А вас как?

– Ирина, – представилась она.

– Ирочка, предложение остается в силе!

Она пристально посмотрела на собеседника. Он был среднегороста, стройный, гибкий. В лице его проскальзывало что-то славянское: кожа былабелая, без желтизны, нос немного вздернутый, а глаза довольно большие. Бэк,заметив ее пристальный взгляд, еще раз улыбнулся:

– Ну что, прошел я фейсконтроль? На маньяка непохож? – весело спросил он, а Ирка хмыкнула в ответ. – Тогда пойдемтеко мне в гости. Я напою вас чаем из самовара!

И, не слушая вялых Иркиных возражений, Бэк взял ее подлокоток и повел к дубовым дверям теремка.

Вот так они и познакомились…

И весь день провели вместе. При этом ничего между ними,кроме поцелуев и объятий, не было. На следующий день они гуляли по берегу реки,болтая, молча сидели у зажженного камина – слова уже были не нужны, хваталовзглядов. И тогда она не осталась у него, хоть и мечтала заняться с нимлюбовью, но ее останавливала какая-та странная стыдливость. Зато ночью Ирканеожиданно проснулась, открыла глаза – за окном ночь, полная луна, –вскочила с кровати, а потом, уняв сердечную дрожь, вылетела из дома и побежалапо направлению к его дому. Она неслась как на пожар, невзирая на темень ирасстояние. Мелькали столбы, деревья, дома… Вот и забор, орешник за ним,калитка…