В итоге Ирка сразу же стала первой подозреваемой. В ту женочь ее забрали в КПЗ, но утром отпустили и не дергали до суда. Вернее, дергалии еще как: допрашивали, допрашивали, допрашивали… Давили, пугали огромнымсроком, статьей за предумышленное убийство, доводили до истерик своими намеками(с пальца Бэка пропало кольцо, ее подарок, и следователь высказалпредположение, что Ирка пыталась создать видимость того, будто убийство былосовершено с целью ограбления, да не успела довести задуманное до конца –потеряла сознание). Но в СИЗО не забирали…

А потом был суд… Было обвинение. Осуждение. Заключение подстражу…

При воспоминании обо всем этом кошмаре Ирка поежилась. Пятьлет прошло с того дня, когда ей приклеили ярлык убийцы, но боль отнесправедливого обвинения никуда не ушла, только немного притупилась. Уняв всебе и ее, и озноб, Ирка прибавила шагу, чтобы поскорее достигнуть заветнойцели.

Выйдя к реке, она остановилась у той самой лавочки, накоторой сидела в день знакомства с Бэком. Опустилась на нее бочком,прислонилась к спинке, посмотрела на дом… и не поверила глазам. Краснодеревныйтеремок вновь стал зеленым. А на двери его появилась табличка «Краеведческиймузей. Режим работы: вторник – четверг с 10.00 до 18.00». Музей? Их с Бэком дом– теперь муниципальная собственность? Но почему?

И тут Ирка вспомнила, что мама писала ей об этом. Вроде быпосле гибели Бэка мэрия через суд аннулировала договор аренды. Дом Егоровавновь отошел государству, и теперь в нем музей.

Ой, и ведь не только музей – еще и банкетный зал! Ирказаметила другую табличку, висящую не на двери, а прямо на стене дома, междудвумя окнами: «Банкетный зал. Работаем с пятницы по субботу. С 16.00 до23.00». Более нелепого соседства придумать было нельзя. Музей и зал дляпиршеств в одном здании!

Хотя чему удивляться? Вон в столицах нынешние новые русскиесвои юбилеи и свадьбы во дворцах справляют. А провинциальные нувориши чем хуже?В егоровском тереме день рождения отгулять тоже недурственно. Естьогромная зала с камином, есть столовая с верандой, есть просторная кухня. А сбашни можно фейерверки запускать!

Ирка глянула на свои копеечные электронные часы. Среда.Восемь утра. Музей еще не открылся. Немного помявшись у калитки, Иркараспахнула ее и прошла в сад. Входная дверь была прежней, дубовой, а замокновым. Но будь он даже старым, Ирка не стала бы его отпирать, поскольку дверьоказалась на сигнализации. А вот окна были просто зарешеченными, и то лишь напервом этаже. Поэтому Ирка смело забралась на низкий балкончик и по нему легковскарабкалась на верхний, а после по карнизу переместилась к окну каминной залы– она знала, что там шпингалет слабый и окно можно спокойно открыть, едванадавив на него…

К счастью, за пять лет шпингалет не поменяли на новый, ибывшая хозяйка без труда попала в дом. Спрыгнув на бревенчатый пол, онаперевела дух. Подъем дался ей нелегко (что неудивительно с больной-то ногой),но она быстро отдышалась, успокоилась и стала осматриваться.

Зала изменилась. А все из-за того, что музей устроили именнов ней (под банкетный зал, по всей видимости, приспособили столовую). Опятьпоявились фанерные перегородки, разделяющие ее на отсеки, стеллажи, облезлые письменныестолы, на которых были разложены скудные экспонаты: черепки, деревянные ложки,серпы и прочая дореволюционная крестьянская утварь. Но все это находилось вдальнем конце помещения и занимало совсем немного места. Основное жепространство залы оставалось свободным, очевидно, для того, чтоб гуляющимнуворишам было где потанцевать. И покурить у камина – тут стояли и удобныйдиван, и две напольные пепельницы. Обойдя одну из них, Ирка встала перед чернымзевом камина и с облегчением выдохнула. Ничего! Ничего она не чувствует! Нистраха, ни боли. Спокойно, если не сказать бесстрастно смотрит на то место, гдележал мертвый Бэк, рассуждая мысленно о том, что кровь, наверное, пришлосьдолго отмывать, ведь она впитывается в дерево…

Ирка присела на корточки, провела пальцами по доскам пола.Дерево было ледяным. Дом плохо протапливали, вот он и выстуживался за ночь. Иэто плохо сказывалось на его состоянии – Ирка видела, что в некоторых местахдоски разошлись, а плинтус так сильно покорежило, что в дырку между ним и поломможно просунуть палец. Что Ирка и сделала. Зачем – сама не знала. Машинальнополучилось… Но когда кончик ее пальца наткнулся на что-то небольшое, округлое,закатившееся под плинтус, Ирка аж вздрогнула. Еще не видя предмета, она ужезнала, что именно нашла. Перстень Бэка! Тот самый, что она подарила ему на деньрождения и который бесследно исчез в день его смерти. Следователь, помнится,предположил, что Ирка сняла его с пальца убитого ею мужа, чтобы инсценироватьограбление, а оказалось, оно просто слетело с его пальца (Бэк тогда сильнопохудел, и кольцо стало великовато) и закатилось под плинтус.

Достав его, Ирка поднесла перстень к лицу. Широкийплатиновый ободок был так же блестящ, как и раньше. А вот украшавшая егоромбовидная печатка с верхнего угла (формой она напоминала изображениекарточной масти «бубны») оказалась бурой. Ирка облизнула палец и хотела былооттереть грязь, но резко отдернула, сообразив, что это не грязь, а… кровь.Кровь убийцы!

Углы «ромба» были остры и постоянно царапались. Иркапомнила, что сама несколько раз оказывалась жертвой «когтистого» перстня. А ужсколько затяжек на одежде из-за него появилось – не сосчитать! Ирка, помнится,все возмущалась, как же ювелир, изготовивший кольцо, не подумал о том, чтовыступающий верхний угол будет колоться, цепляться, и корила себя за то, чтосама об этом не догадалась, покупая подарок…

Вихрь мыслей пронесся в Иркиной голове. Обрывчатых,невнятных… Но вдруг ее осенило. Глядя на свою находку, Ирка отчетливо поняла,что решение наконец найдено. Теперь она знает, как будет действовать.Предчувствие не обмануло, ответ на главный вопрос пришел к ней в этом доме. Чтож, Ирка начнет претворять спонтанно родившийся план сегодня же.

Забравшийся в комнату солнечный лучик пробежался посомкнутым Иркиным векам, заставляя ее проснуться. Девушка, поморщившись,открыла глаза, глянула на часы. Они показывали половину седьмого, а этоозначало, что сегодня она недоспала четверть часа – обычно она вставала без пятнадцатисемь, за двадцать минут до выхода из дома, и неслась на работу сломя голову…Сегодня можно будет не торопиться!

Одернув пижамную куртку, вечно задирающуюся до самой шеи,Ирка встала и подошла к зеркалу. На нее смотрела стройная сероглазая девушка сдлинными темными волосами, приятная, но излишне бледная. Ирка постояла чуточку,изучая свое лицо, но поскольку без макияжа она себе не нравилась, быстро отзеркала отошла.

Наскоро застелив кровать, она вышла в прихожую.

– Редиска, ты чего так рано?