события кратко и неполно, без точной их датировки. Однако Фукидид в своем очерке, как, впрочем, и в описании самой Пелопоннесской войны, стремился дать точную хронологическую последовательность событий, а не их абсолютную датировку. Кроме того, для осуществления целей, поставленных Фукидидом, не было необходимости излагать все события, ему достаточно было указать лишь на те из них, которые, по его мнению, были наиболее важными (ср.: Thuc., I, 98, 4)[9].

Ценным источником информации являются также речи послов, политических деятелей в «Истории» Фукидида. Хотя эти речи составлены им самим и их нельзя воспринимать буквально как Переложение того, о чем говорили ораторы, тем не менее они важны для понимания внутренней и внешней политики Спарты, Афин и отчасти других греческих полисов в V в. до н. э., а также для характеристики отдельных политических деятелей[10].

Среди источников второй группы наибольшую ценность представляют официальные документы на камне: законы, декреты Народных собраний, отчеты о поступлении и расходах общественных денег, списки погибших граждан в различных сражениях. Из официальных документов наиболее важными для исследования политической истории являются тексты афинских декретов и договоров с другими греческими полисами[11]. Особый интерес представляют финансовые документы: во-первых, Фукидид говорит о них крайне недостаточно, во-вторых, финансы — основа всякого государства, также и древнего. В числе упомянутых документов необходимо выделить афинские налоговые списки. Это списки городов, входивших в Афинский морской союз и ежегодно плативших в казну богини Афины так называемые начатки (απαρχή), т. е. 1/60 часть от суммы налога (фороса)[12]. Указанные документы помогают понять своеобразие афинской политики в отношении к союзникам и исследовать экономические, политические и юридические аспекты становления Афинской империи.

Однако эпиграфические памятники приобретают гораздо большую ценность, если их рассматривать в сравнении с литературными данными, позволяющими выявить обстоятельства, при которых были приняты те или иные законы и декреты, характер общественного мнения, причины, способствовавшие их принятию, и вытекающие из этого следствия. Поэтому кроме основных исторических трудов немаловажное значение для исследования отмеченных выше проблем имеют также такие литературные произведения, как политические памфлеты и трактаты. Значительный интерес представляют приписываемый Ксенофонту политический памфлет «Афинская полития», сочинение Стесимброта «О Фемистокле, Фукидиде и Перикле» (FGH II А 107 F I—II. S. 516-519; комментарий: S. 345—348) и трактат Аристотеля «Афинская полития». Данные этих источников, несомненно, важны для выяснения сущности афинской демократии и роста морского могущества афинян, характеристики различных форм проявления их имперской политики по отношению к союзникам и оценки внутренней и внешней политики Афин в рассматриваемый период времени.

Несмотря на возрождение в послевоенный период гиперкритического отношения к «Афинской политии» Аристотеля[13], большинство современных ученых считает, что этот трактат представляет большую ценность как систематическое изложение афинской внутриполитической истории, богатое разнообразными материалами и основанное на вполне добросовестных источниках[14].

К источникам третьей группы, как уже отмечалось, необходимо отнести авторов позднего времени. Прежде всего нас интересуют историки IV в. до н. э., ученики Исократа — Эфор и Феопомп. Их сочинения, к сожалению, не сохранились, но были широко использованы эллинистическо-римскими писателями, такими как Диодор Сицилийский и Плутарх, сочинения которых особенно важны для изучения рассматриваемых нами проблем.

Некоторые современные исследователи совершенно отвергают значение сочинений поздних авторов, считая, что «для них в той или иной степени характерны три особенности: влияние риторики, чистая фикция и ошибочно понятая ранняя традиция»[15]. Столь категорическое суждение едва ли оправдано. Необходимо всегда помнить, что Геродот, Фукидид и другие главные источники иногда опускают некоторую информацию. Что же касается второстепенных историков, то не следует исключать возможности сохранения ими ценных сведений, по тем или иным причинам не упоминаемых предыдущими авторами.

От главного сочинения Эфора «Всеобщая история» сохранилось только 157 фрагментов, из которых 14 посвящены описанию Пентеконтаэтии[16]. Достоверность рассказа Эфора основывается главным образом на использовании добротных источников. Для характеристики периода Пентеконтаэтии он использовал, кроме Фукидида, также сочинения аттидографов. Все сказанное не позволяет согласиться с разрушительным скептицизмом в отношении Эфора Шварца и других гиперкритиков[17].

Характеризуя Феопомпа и его сочинение «Филиппика», исследователи указывают на большую ученость и трудолюбие этого автора. Для нас особенно важна X глава его труда[18]. Ценность сообщаемой им информации во многом определяется богатством и разнообразием его источников. Феопомп обращался также к изучению документального материала и использовал его для подтверждения устной и письменной традиции.

Большое значение для исследования отмеченных выше проблем имеют сочинения Диодора Сицилийского и Плутарха. Диодор — единственный автор после Фукидида, который дает развернутое изложение греческой истории V в. до н. э.[19] Плутарх, как и Диодор, был главным объектом филологической критики XIX в. Только после Второй мировой войны его авторитет был восстановлен и сегодня его ставят на первое место, непосредственно за выдающимися писателями древности[20].

Плутарх не был историком. Он был философом-моралистом и в «Сравнительных жизнеописаниях», а также в других своих моралистических сочинениях старался показать, как проявлялись характер и моральные качества человека в процессе его общественной деятельности. Вместе с тем необходимо признать, что Плутарх, собирая материал для своих биографий, обращался к широкому кругу источников. Во вступлении к биографии Никия он пишет, что попытается, «вкратце коснувшись исторических событий, собрать воедино то, что обычно ускользает от мнения большинства и лишь мимоходом высказано другими авторами, а также и то, что обнаружено в древних памятниках и постановлениях» (Plut. Nic., 1). В этом, собственно говоря, и заключается ценность собранной Плутархом исторической информации.

Итак, оценивая значение сочинений поздних авторов, мы видим свою задачу в сопоставлении их сведений с данными Геродота, Фукидида, а также материалами археологии эпиграфики, ибо только таким образом можно реконструировать подлинную хронологию и историю Греции V в. до н. э.

Важным стимулом для обращения к теме политической истории Пентеконтаэтии служит прежде всего недостаточная степень изученности ее различных аспектов, в частности афино-спартанского дуализма и борьбы за гегемонию в Греции в V в. до н. э. Из дореволюционных работ можно отметить труды Куторги, предвосхитившего многих зарубежных исследователей, которые только в начале XX в. серьезно приступили к изучению проблем греческого полиса[21].

Не потеряли своего значения и в наше время статья Соколова «Пентеконтаэтия», посвященная проблемам хронологии, а также книги Бузескула и Виппера[22]. Правда, следует указать, что в работах последних тема Пентеконтаэтии была лишь отдельным эпизодом в общей системе изложения материала. Кроме того, работы этих ученых написаны еще до того, как историческая наука обогатилась новейшими эпиграфическими памятниками.

Проблемы политической истории Греции V в.