до н. э. нашли отражение и в работах целого ряда современных отечественных ученых. Безусловно, заслуживают внимания труды Лурье[23]. Несмотря на излишнее социологизирование, что соответствовало тогдашнему духу эпохи, он в своих работах дал образец глубокого источниковедческого анализа и активно выступал против идеализации афинской демократии и ее политики.

Тема афинской демократии, из всех политических проблем классической Греции более всего привлекавшая отечественных ученых, начиная с 30-х гг. XX в., трактовалась с позиции борьбы двух партий — демократической и аристократической, обусловленной соответствующими классовыми противоречиями. Эта концепция, представлявшая собой наследие модернизаторских теорий начала XX в., отличалась известным схематизмом и догматизмом, поскольку к аристократической партии ученые относили лишь землевладельческие и земледельческие слои, а к демократической — торговцев, ремесленников и моряков.

Только в более позднее время в работах Глускиной, Фролова, Зайцева, Маринович наметился отказ от традиционных штампов. Социально-экономическая и внутриполитическая жизнь афинской демократии рассматривается здесь в связи с особенностями развития афинского полиса. Фролов подчеркивает связь его политики с идеями рационализма и, указывая на противоречивость афинской рабовладельческой демократии, исследует значение такой ее черты, как аристократизм демократических лидеров. В курсе лекций Маринович наибольший интерес для нашей темы представляет две первых лекции: «Афинская демократия: ее враги и друзья» и «Афинская демократия: у истоков народовластия»[24]. Рассматривая отношение к афинской демократии в историко-философской литературе, начиная с эпохи Просвещения, автор фиксирует несколько наиболее важных проблем, ставших объектом анализа исследователей. Среди них она выделяет прежде всего проблему сосуществования в афинском демократическом строе демократической практики и аристократической теории. Эта особенность афинской демократии, по мнению Маринович, объясняет крайности в ее оценке: от полного неприятия к чрезмерной идеализации. Другой немаловажной проблемой, которая, согласно исследовательнице, и в настоящее время сохраняет дискуссионное содержание, является связь афинской демократии с рабством. Как подчеркивает Маринович, ученые рассматривают проблемы афинской демократии в тесной связи с Первым Афинским морским союзом и ее развитие связывают с формированием Афинской империи. Интерес к демократии и ее особенностям в классическом греческом полисе, как пишет автор, резко возрос в конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. Торжественно было отмечено 2500-летие рождения демократии, в связи с чем прошло несколько международных конференций и семинаров, а с 1993 г. стал функционировать Копенгагенский центр по изучению полиса (Copenhagen Polis Centre), издавший целый ряд работ, посвященных различным проблемам полиса (см. ниже). Во второй лекции Маринович рассматривает роль различных институтов афинской демократии и ее лидеров.

В работах Паршикова частичное освещение получила тема возникновения и развития Первого Афинского морского союза и проблема экономических и внутриполитических отношений в Афинской морской державе главным образом в период Пелопоннесской войны[25]. Паршиков сделал целый ряд интересных выводов и наблюдений, однако его суждения, касающиеся статуса афинских колоний, хронологии некоторых афинских декретов и этапов становление и развития афинской державы, остаются спорными.

Некоторые другие аспекты греческой истории V в. до н. э., такие как социальная структура населения Аттики и численность граждан, рабов и метеков в данную эпоху; исследование основных черт политической идеологии афинской демократии в период ее расцвета; строительная деятельность в Афинах и их архитектурные памятники; афинская колонизация и статус афинских колоний и клерухий нашли отражение в работах Доватура, Бергера, Колобовой, Яйленко[26].

Несомненно, значительным вкладом в развитие отечественного антиковедения явилось издание Институтом всеобщей истории АН СССР двухтомного коллективного труда, посвященного проблемам формирования и эволюции греческого полиса. Для разработки нашей темы первостепенное значение имеют главы, написанные Кошеленко, Андреевым, Кондратюк, Исаевой, в которых рассматриваются социально-экономические проблемы, важнейшие черты спартанского и афинского полисов в пору их расцвета и принципы межполисных отношении в V в. до н. э.[27]

Большим вкладом в изучение проблем архаической и раннеклассической греческой истории является исследование Фролова, посвященное проблеме формирования классического древнегреческого полиса. Принципиальное значение для темы нашей работы имеет основной вывод автора о выделении в греческой истории двух главных видов полисов, соответствующих двум различным формам рабовладения и принципам гражданской корпоративности, — демократического и олигархического. Немаловажное значение имеют и выводы автора о роли колонизации и реформ Клисфена. Безусловно, огромную историографическую ценность представляет монография Фролова, посвященная русской науке об античности, начиная от первых ее шагов в допетровской Руси до настоящего времени[28].

Таким образом, в отечественной историографии вопросы политической истории Пентеконтаэтии не получили достаточного освещения. Исследователей интересовали главным образом некоторые аспекты политической истории Афин и Афинского морского союза, в меньшей мере их привлекала спартанская история. Лишь недавно обобщающую монографию по истории Спарты выпустила Печатнова, в которой она рассмотрела важнейшие проблемы формирования и развития спартанского полиса в архаический и классический периоды[29]. Проблемы же афинско-спартанских отношений и борьбы за гегемонию в Элладе, а также тема полис и империя в V в. до н. э. вообще не являлись предметом специального изучения.

В зарубежной историографии к вопросам политической истории Греции V в. до н. э. ученые обращались чаще. Переломным периодом были 50—60-е гг. XX в., когда в западноевропейской литературе наметилась тенденция к преодолению модернизаторского подхода к анализу исторических событий античности, наиболее ярко отразившегося в трудах Белоха, Мейера и фон Пёльмана.

Значительное внимание было уделено источниковедческим проблемам. Главные источники по истории Греции V в. до н. э. — «История» Фукидида и «Афинская полития» Аристотеля стали предметом скрупулезного историко-критического комментария, осуществленного, Гомом и Родсом. Появились новые комментарии к «Истории» Фукидида[30]. Текст Фукидида был подвергнут всестороннему анализу в сочинении фон Фритца[31], а его концепция о возникновении и сущности власти была исследована Вудхедом[32].

После 50-х гг. XX в. стала все более подвергаться сомнению традиционная негативная оценка другого не менее важного для истории Греции V в. до н. э. литературного источника — «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского. Французские ученые, объединенные в Ассоциацию Бюде, осуществили кропотливую работу по изданию переводов книг «Исторической библиотеки» с общим Введением, написанным Шамо и Бертраком, и ценными филологическими и историко-критическими комментариями[33]. Большое значение для исследования различных проблем греческой истории V в. до н. э. имеет издание Ассоциацией Бюде переводов XI—XV кн. В настоящее время и в России готовится к изданию полный перевод «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского с предисловием и комментарием под редакцией Фролова.

События двух мировых войн обратили внимание исследователей на проблемы империализма и имперской политики и их своеобразного проявления в классической Греции.

Среди ученых-антиковедов пальма первенства в разработке этой темы принадлежит де Ромийи, а в 60—80-е гг. XX в. эта тема стала особенно популярной в западноевропейской историографии