намеренно сдерживает их", - предположил Джон Купер, барабанщик, который был известен практически всем как "Куп". У него были густые, естественно вьющиеся и естественно светлые волосы, которые напоминали волосы пуделя. Они каскадом ниспадали на его плечи и спину. Куп, который курил травку по крайней мере раз в день примерно с десятилетнего возраста, думал, что за всем кроется глубокий, мрачный заговор. Он искренне верил, что люди никогда не ступали на Луну, что правительство убило Джона Ф. Кеннеди, что содержание фтора в питьевой воде предназначалось для умиротворения населения и что конец света наступит через два года, когда все планеты выровняются.

"Почему музыкальная индустрия должна была их сдерживать?" - спросил Даррен Эпплман, басист. Ему было двадцать, и он, пожалуй, был самым красивым из группы. Его телосложение с самого начала было хорошо сформировано и стало еще более впечатляющим благодаря поднятию тяжестей, которыми он занимался пять раз в неделю. Его темные волосы были длиной только до плеч, всегда тщательно уложенные. Вы бы никогда не поймали Даррена без расчески у него в кармане. Хотя он не был выдающимся бас-гитаристом, он был очень последователен в ритме, редко пропускал такт и обладал неплохим голосом для бэк-вокала.

"Ты знаешь, как это бывает?" Сказал Куп, и это было то, что он всегда говорил, прежде чем приступить к одной из своих теорий заговора. "Вероятно, им не понравился контракт или что-то в этом роде, когда они только начинали, и они попытались что-то изменить. Теперь они попали в черный список. Индустрия ведет список, ты же знаешь ".

"Список?" Спросил Мэтт, поднимая брови, хотя из-за его волос нельзя было сказать, что он это сделал.

"Чертовски верно", - заверил его Куп. "Им нужны только правильные люди в отрасли. Люди, которых они могут контролировать. Если они подумают, что ты попытаешься давить на них слишком сильно, бум, ты в списке, и ты никогда не получишь контракт на запись, независимо от того, насколько ты хорош ". Затем он закончил свою лекцию своим фирменным заявлением в конце лекции. "Так устроен мир, чувак".

"Черт", - сказал Мэтт, качая головой. "А может быть, они просто сосут задницы, что они и делают. Поют о бонгитах и трахают толстых цыпочек. Это гребаная комедия, вот почему с ними не подписывают контракт ".

Мэтт ступал по тому, что считалось священной землей в районе Херитедже. Ты просто не говорил ерунды о The Boozehounds. Но, конечно, все они знали, что он был прав, даже Куп. Правда заключалась в том, что The Boozehounds на самом деле были не так уж хороши. Мэтт мог бы сразить наповал их ведущего гитариста одной рукой, связанной за спиной. А Джейк мог бы спеть их солиста под столом с ларингитом.

"Пошли", - сказал Джейк. "Нам лучше занести наши вещи внутрь. Нам нужно настроить наш звук. Ты же знаешь, сколько времени это занимает ".

"Чертова вечность", - проворчал Даррен. Затем ему кое-что пришло в голову, и он просиял. "Как ты думаешь, они дадут нам немного бесплатных напитков после нашего выступления?"

Дверь за кулисы была заперта, но нажатие кнопки рядом с джемом вскоре вызвало звук шагов и щелканье многочисленных замков и засовов с другой стороны. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Чак О'Доннелл, владелец и менеджер "Ди Стрит Уэст". Это был маленький, непритязательный человечек с лысой макушкой и длинным конским хвостом на затылке. Сам несостоявшийся рок-музыкант, он купил западную улицу Ди-стрит десять лет назад и превратил ее в ведущий рок-н-ролльный клуб Heritage. Он ни в коем случае не был миллионером, но и не страдал. У него был неплохой музыкальный слух. Хотя включение Intemperance в его расписание прослушиваний две недели назад было ошибкой - он не проверил фиктивные даты предыдущих выступлений, которые Мэтт Тисдейл сфабриковал в их портфолио незадолго до приезда группы, - он все равно позволил им сыграть для него, отчасти потому, что их обман оставил двадцатиминутную дыру в его расписании, но в основном из-за жестокого развлечения. Его план состоял в том, чтобы позволить им начать играть, а затем ненадолго отключить питание их усилителей во время их первой песни, где он затем унизил бы их так грубо, как только мог, и заставил бы никогда больше не пробовать подобный трюк. В любом случае, таков был его план. Но потом они начали играть, и он обнаружил нечто поразительное. Они были хороши, на самом деле очень хороши, возможно, лучшая новая группа, которую он когда-либо слышал. Ведущий гитарист был волшебником со своим инструментом, способным играть риффы удивительной сложности, выдавать соло, которое подходило Хендриксу или Пейджу и идеально вписывалось в ритм песни. У вокалиста, который сам играл на довольно посредственной бэк-гитаре, был голос, который был одновременно богатым и широким, голос, от которого при чуть большем развитии мурашки пробежали бы по спине. Парень умел петь. А еще было пианино. Многие считали, что пианино не место в хард-рок-группе, что это инструмент, который лучше оставить для жевательных поп-групп. Сам О'Доннелл всегда верил в это всем сердцем. Но будь я проклят, если этот зануда за клавиатурой не справился с этим. Эта группа знала, как играть, обладала музыкальным чутьем, которое могло только усиливаться по мере их взросления, и, возможно, самое главное, у них было отчетливое звучание, не похожее ни на что, что делалось раньше. Они заставили The Boozehounds - его самую ценную и популярную группу - звучать так, как они и были: кучкой хакеров. У него было хорошее предчувствие относительно этих пятерых молодых людей.

"Привет, ребята", - сказал он с натянутой улыбкой продавца на лице. "Как у вас у всех дела сегодня?"

Они все пробормотали, что у них все хорошо.

"Хорошо, рад это слышать", - сказал им Чак. "Вы пришли как раз вовремя. Мне нравится это в группе. Почему бы вам не начать заносить свое оборудование внутрь и настраивать. Вы знаете, где находятся точки питания. Помните, что перед открытием все настройте и проверьте звук ".

Мэтт, выступающий в роли представителя группы, согласился, что им позвонят задолго до того, как первый посетитель заедет на парковку.

"Хорошо", - сказал он, дружески похлопав Мэтта по спине. "Я просто займусь кое-какими бумагами в своем офисе. Я буду время от времени заглядывать к тебе, чтобы узнать, как у тебя дела ".

С этими словами он исчез, оставив дверь широко открытой, чтобы они могли сами найти путь на сцену. Оказавшись в