уже считает себя совсем взрослым. Его жизнь — это бесконечная цепь унижений и незаслуженных обид.

Горьки переживания маленького перуанца Эстебана в рассказе «Мальчик из квартала «Рядом-с-небом»: его обманул товарищ, и кто знает, может быть, в нем теперь навсегда убита вера в человеческую Дружбу.

Больно ранит несправедливость маленького Энрике из рассказа «Хлеб под сапогом» Никомедеса Гусмана.

Совсем недетские мысли роятся в голове мальчика Рикардо из рассказа колумбийского писателя Луиса Эрнесто Лассо «Возвращение на ранчо».

Подкупают лиричностью, тонким проникновением в психологию маленького человека, в его взаимоотношения с окружающим миром рассказы мексиканских писателей: о девочке-хромоножке, которая с помощью друзей обретает радость жизни; о мальчике, сыне бедняка, который под палящими лучами солнца стережет хозяйское ячменное поле от прожорливых птиц; о ребятах, которые прибегают к самым невероятным уловкам, чтобы вызволить заточенного в клетку птенца.

Стремлением постичь психологию детского поступка, искренней взволнованностью отмечены рассказы «Клоун» уругвайца Марио Бенедетти, «Продавец кажу» бразильца Жоржи Медаура, «Порция мороженого за тысячу» боливийца Гонсало Кирога Варгаса.

Выделяется в сборнике рассказ известного венесуэльского писателя и общественного деятеля — коммуниста Эдуардо Гальегоса Мансеры.

Он написан в форме поэтической сказки о споре Земли и Луны, и внимательный читатель наверняка сможет оценить и глубину авторской мысли и изящество слога.

Наконец, сборник включает и несколько произведений писателей, которых можно причислить к классикам латиноамериканской новеллистики. Это рассказы писателей Хосе Мария Аргедаса (Перу), Артура Услара Пьетри (Венесуэла), Хосе де ла Куадра (Эквадор), Мануэля Рохаса (Чили).

Писателей разных творческих почерков, разной степени одаренности, представленных в сборнике «Дети из квартала «Рядом-с-небом», объединяет прежде всего стремление быть верным правде изображаемых характеров.

Вы не найдете в книге экзотических описаний и романтических героев, но вам откроется нечто несоизмеримо более важное — неповторимый духовный облик вашего латиноамериканского сверстника, радости и горести простых латиноамериканцев. Их представления о добре и зле, о правде и неправде, о счастье и несчастье, в общем-то, те же, что и у нас с вами; и среди героев этой книги вы найдете немало друзей, лучше поймете, чем живет и о чем мечтает молодое поколение латиноамериканцев. Поколение, которому принадлежит будущее Латинской Америки.

В. Моисеев

Альваро Юнке (Аргентина)

«ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ»

Клаудио в четырнадцать лет чувствовал себя взрослым человеком. Впрочем, у него было достаточно оснований чувствовать себя взрослым человеком. Вот уже два года, как он бродяжничал. По временам он нанимался слугой то к одному, то к другому хозяину, но нигде подолгу не удерживался. «Перекати-поле» — прозвали его когда-то в классе. «Перекати-поле!» — слышалось за его спиной повсюду, где бы он ни проходил. Он был в вечном движении и нигде не останавливался как перекати-поле. Почему? Казалось, все, с кем приходилось ему сталкиваться в жизни, были в заговоре против него; казалось, не успеет он выйти из дому, как уже на лбу его появляется неведомо кем выведенная надпись, которую могут немедля прочесть там, куда он направляется: «Перекати-поле».

В двенадцать лет он потерял мать, а отец после смерти жены выгнал сына из дому: «На улицу, на улицу, катись куда глаза глядят, как перекати-поле!»

И Клаудио покатился, как ком сухой травы, по улицам города. Сначала он нанялся разносчиком в лавку. Но как-то раз хозяину вздумалось отодрать его за уши. Он ударил хозяина бутылкой по голове… Две недели он чистил сапоги, полтора месяца продавал газеты. Потом работал в аптеке — мыл пузырьки для лекарств. Там он тоже не удержался. Он нигде не удерживался. Он считал себя взрослым, хотя был мал ростом и оттого казался моложе своих лет. Он считал себя настоящим мужчиной и хотел добывать свой хлеб, как настоящий мужчина, — работой. Он гордо защищал свои права перед теми, кто хотел его унизить. Его должны уважать, почему же нет? Ведь он уважает других. И почему это взрослые обращаются с ним, как с мальчишкой, кричат на него, оскорбляют, даже пытаются иногда бить?

Человек четырнадцати лет, уже два года самостоятельно зарабатывающий себе на жизнь, то есть на черствый хлеб и жесткую постель, — разве это не настоящий мужчина? Да он чувствовал себя гораздо старше многих тех, у кого уже виски поседели! Ведь если припомнить: как-то раз… или вот еще тогда… или совсем недавно… Иной отец семейства и тот растерялся бы в подобных обстоятельствах!

Ну вот, например: как-то, когда ему еще не исполнилось четырнадцати, он поступил на службу в одну импортную контору. Должность его была самая низкая, и не только хозяева, но и сами служащие относились к нему пренебрежительно. А Клаудио их всех равно презирал.

В контору часто заходил сын хозяина, молодчик двадцати лет, очень заносчивый, очень нахальный и большой франт. Он прохаживался по конторе и на всех кричал. Однажды он нарочно толкнул походя одного служащего, седовласого человека, который годился ему в отцы. Клаудио пришел в бешенство. Он, в свою очередь, толкнул хозяйского сынка и приготовился драться. Но франт уклонился от честной борьбы. Он выбежал из конторы, громко крича: «Папа, папа!..» Пришел хозяин. Служащие столпились вокруг Клаудио. Все громко кричали. И все были против Клаудио. То, что он хотел драться с сыном хозяина — подумать только: толкнуть сына хозяина! — возмутило всех. Клаудио снова охватил слепой гнев, и он, размахивая кулаками, выкрикнул в лицо этим людям все, что о них думал.

Выйдя из дверей конторы, он поклялся самому себе, что отомстит негодяю. Он остановился на углу и ждал, пока враг выйдет. Но едва Клаудио, красный от гнева, с поднятыми кулаками, готовый к самой жаркой схватке, вырос перед своим противником, как раздался крик. Тот самый седовласый служащий, которого Клаудио только что защищал, спешил на помощь к своему господину и звал на помощь других.

Клаудио охватило чувство такой безысходной тоски, что он бросился бежать не только для того, чтобы не пришлось провести ночь в тюрьме — что весьма не сладко, он-то уж это знал! — но и затем, чтобы освободиться как можно скорее от присутствия этого гадкого, скользкого пресмыкающегося, защищавшего того, кто его только что унизил… Он бросился бежать, покатился куда глаза глядят, как перекати-поле.

Черные, жесткие, злые наступили дни. Куда идти? Где спать? Ни работы, ни хлеба, ни жилья… Наконец он нашел друга. Это был человек не очень-то привлекательного вида; но один раз, когда Клаудио прикорнул на пороге какого-то дома в холодную, ветреную ночь, этот человек подошел и предложил мальчику переночевать у