— Ай да, Лазарев, ай да прохвост! Он еще и внука твоего умудрился спасти! Наш пострел везде поспел! Это ж надо, уникум! Два пробуждения за три недели! Восемнадцать лет и столп империи! Ох, как много дворян желчью изойдет, уже предвкушаю! — радостно надрывался советник, не чураясь главы государства. — Ох, не зря мы его с Мишенькой заприметили, не зря. Слишком он отличался от других на аренарии. Слишком! Чую, Трубецкой тоже что-то подозревал. Ну ничего! Наконец-то, обставлю старого хрыча.

— Вы одного с ним возраста, — заметил язвительно Всеволод.

— Плевать, у него седин больше! — осклабился Александр, чуть приподнимаясь с кресла и с азартом глядя на Романова. — Какая стихия у него? Если скажешь, что тьма, расцелую тотчас, не посмотрю, что император.

— А вот тут и начинается то, ради чего я тебя позвал. Парень литой одарённый, — уже более серьёзно произнес государь, и улыбка Потёмкина мгновенно померкла.

— Как знал, что есть подвох, — процедил вяло светлый князь и, обмозговав всё подозрительное, сразу добавил. — Дай угадаю, с Осокиным что-то связанное, да? Ты для этого его вызвал?

— Ага, ты как всегда верно мыслишь, — подтвердил догадку друга Романов. — Парень использовал их алую молнию. Похоже, у Вовы внебрачный сын намечается и тот о нём даже не подозревает, но когда всем станет известно, начнется буря, и все захотят подмять под себя молодого столпа. Мол, наивный, глупый, зеленый. Сам знаешь, знать у нас ушлая. Вот мы сейчас и побеседуем с ним на этот счёт.

— Прости меня, Всеволод, но если Лазарев отказался от моей протекции и Трубецкого, когда был всего лишь духовным витязем, то став еще и уникумом от других он её точно не примет.

— И даже от новоявленного папаши? — усомнился тот. — Но если это будет так, нам это будет только на руку.

— Как по мне, даже и от него. Парень себе на уме, — отрицательно покачал тот головой. — Для него этот папаша просто пшик. Никто. Лазарев сирота. Кремень, одним словом. Не сломается. Народная закалка. Ты же сам знаешь, что порой происходит на третьем кольце. За всем не уследишь.

— Знаю и это мне не нравится, — процедил невольно мужчина. — Но и это еще не все. Со слов моего регацца и гвардии, прибывшей за Ростиславом, парень что-то не поделил с Ясака.

— Ясака?! Опять этот хрен старый всюду суёт свой нос! — рассвирепел тотчас Потёмкин. — Мало ему моего предупреждения. Стоп!.. Чего он не поделил с Лазаревым? Надо будет срочно разузнать, — оставил себе зарубку в памяти советник.

— Вот для этого я тебя и вызвал, — добавил быстро Всеволод. — Столпы империи на дороге не валяются, нужно быстро придумать, что делать с нашим новоиспеченным уникумом. Желающих сейчас на него будет много. И разреши этот вопрос с Фумайо, но действовать надо аккуратно. Что-то в последнее время распоясались не только Ясака. Неспокойно стало не только там, но и на других местах, сговорились прямо-таки. Задачу понял?

— Более чем, ваше величество. У меня даже человек есть подходящий на примете, — усмехнулся лукаво советник, потянувшись к телефону. — Разрешите идти?

— Иди, Сашенька, иди.

Не успел светлый князь дойти до дверей, как уже набирал знакомый для себя номер государева жандарма и ответили с той стороны почти мгновенно:

— Алло, Сереженька? Здравствуй, мой дорогой. Ты уж прости, что отвлекаю тебя от дел, но для тебя опять нашлась работёнка. Проблемная и по твоему профилю. Да и знаком ты уже с ним, — заговорил весело мужчина, коснувшись дверной ручки. — Всегда готов? Знал, что на тебя можно положиться. Тогда слушай…

* * *

Полис изгоев. Элистан.

Лазарет при ратуше города.

Пару дней спустя…

Не помню, сколько я плавал в кромешном мраке, но как мне показалась долго, очень долго. Тьма была убаюкивающей и приятной, словно объятия родной и любимой матери. Мыслить здраво я начал почти мгновенно стоило мне разлепить глаза в той самой темноте. Вот только тело… Похоже, оно имело совсем другие планы на этот счет и не желало пробуждаться. Пока не желало. Скорее всего, если я его чувствую, то оно всё еще не смогло восстановиться.

А сейчас, по-видимому, сработало реанорское раздельное сознание, одна из величайших тайн и проклятий моей расы. К тому же оно было почему-то неуправляемым. По крайней мере, я о таком не слышал. Более того, по слухам многие сходили с ума, находясь в таком виде. Тело впадало в подобие комы и не могло пробудиться, а сознание оставалось наедине с самим собой и медленно доводило себя до крайности. Мне надеюсь, такое не грозит, ведь тело моё в порядке, лишь в крайней степени переутомления.

Видимо, мне аукнулось смешивание эфира и силы духа и вся эта ситуация привела меня к большой, просто огромной и жирной заднице. А ведь только-только всё стало налаживаться. Я даже нашел один из материалов. Бездна, надеюсь, меня никто не обчистил, пока тут валяюсь без сознания.

Трепещи Ракуима! Ну как так?! Как я могу быть каким-то сраным Осокиным. Сука, это ведь боярский род из Петербурга! Где мамаша Захара могла согрешить с главой многовекового рода, а он сам оказаться в детском приюте? Так я еще теперь литой одарённый и уникум! Так называемый столп империи. Что ж теперь будет?

Во имя Угорских Бесчинств, вот же сучья кровь! Мне бы за глаза хватило и Высшей Речи для становления, но необходимо будет снова откладывать свои планы. Потому как чую, от моей задницы теперь просто так не отстанут.

Так, ладно, истерю, словно мелководный русал. Как и всегда придется решать проблемы по мере их поступления и импровизировать. Поглядим хоть, чего тут нового у нас на горизонте.

И немного сконцентрировавшись, я оказался во внутреннем мире. Не найдя там ничего нового, кроме тихого треска и искорёженного во все стороны очага и вместилища и бесконтрольно витавшего эфира, перевел взгляд вправо, где теперь красовалась гладкая и даже глянцевая сфера с алой субстанцией. Сила духа. Практически такая, какой и описывал её Ежов. А вот слева от вместилища, те самые оторвавшиеся грани сформировали подобие сетчатого и округлого магического резерва, в котором под завязку плескалась желеобразная алая молния. Сила магии. И вероятнее всего построенная на крови рода Осокиных. Вот зараза!

Слишком много алого цвета, прям глаза режет, хотя какое-никакое, но подспорье. А если вспомнить того ратая, которого рассекло мгновенно, то мне уже хочется повторить тот трюк.

Ох, Бездна. Надеюсь, в моём мире более не будет каких-либо неожиданностей, потому как неизвестно, сколько мне придется разбираться со всем этим бардаком. В людской магии нет ничего сложного, и мне хватит одного взгляда и нескольких часов тренировок, чтобы обуздать и привыкнуть к ней. В Мерраввине было лишь одно ограничение. Человеческое колдовство прогрессирует вместе со своим владельцем и его телом. И скорее всего, подобное практикуется и на Земле, а тело у меня теперь человеческое.

На этом мои реанорские философствования и размышления были бесцеремонно прерваны. Уже в следующий миг я ощутил, как тело стало подавать признаки пробуждения и раздельное сознание, слава Бездне, вернулось в норму, слившись воедино.