Нарциссе потребовалось время, чтобы немного прийти в себя и осознать, что происходящее реально. Как они попали на территорию? Неужели её, леди Малфой, можно так просто, как девицу из Лютного, обвинить и забрать палочку?

* * *

Драко никогда еще так отвратительно не просыпался. Во-первых, его разбудили. Во-вторых, это были посторонние!

— Диззи! — в панике взвизгнул мальчишка, когда какой-то человек выдернул его за руку из кровати, выворачивая плечо.

— Молодой хозяин! — заголосила, появившись, личная домовушка наследника, стискивая ручонки на тощей груди.

— Ты! — заорал Драко, пытаясь обернуться к аврору, схватившему его. — Как ты смеешь?! Мой отец узнает…

— Щенок недобитый, это вы с папашей еще узнаете! — захватчик ничуть не смутился, продолжая тянуть мальчика, отчего тот упал, рубашка задралась, обнажая худощавые, бледные до синевы, бедра и ягодицы.

Драко, багровый не столько от стыда, сколько от ярости, приказал:

— Выкинь его вон, Диззи!

Эльфийка было подскочила к державшему хозяина мужчине, но тут же упала замертво от ядовито-зеленого заклинания, пущенного страхующим напарника аврором.

— Живей, Рейнольдс, мальчишку нужно отвести вниз, чтобы его мамочка была благоразумна, — сказал он, усмехаясь.

Эти люди до невозможности напоминали разбойников. Как же они могли здесь оказаться?

— Где мои мама с папой? — теряя способность соображать от ужаса, не в состоянии встать с пола и даже забыв прикрыться, выкрикнул Драко.

— Ну все, пацан, надоел, — теряя терпения, прошипел Рейнольдс, выпуская руку и хватая мальчика за ворот. Белоснежная батистовая рубашка, украшенная неброской изысканной вышивкой, купленная maman в Париже, затрещала, но выдержала. Аврор, как собаку на поводке, потащил задыхающегося ребенка вниз, мимо хозяйских комнат, в которых суетливо хлопотали чужие люди. Идя по широким, прежде всегда пустынным коридорам, слушая гул голосов в обычно тихом даже днем мэноре, Драко понимал, что как раньше уже никогда не будет.

* * *

— Палочку! — напомнил назвавшийся Фишером.

«Грязнокровка, наверное», — отстраненно пронеслось в голове у урожденной Блэк.

— И не подумаю! У вас есть бумаги? — Нарцисса невольно отступила на шаг, двигаясь к выходу. Бежать? Использовать защиту мэнора, уничтожив чужаков?

— Мама! — Леди Малфой резко обернулась.

У порога стоял Драко и умоляюще смотрел на неё. Сын был босиком, в одной тонкой, почти прозрачной ночной рубашке, за ворот которой мальчика держала грубая рука. Другой рукой мужчина в аврорской мантии приставил свою палочку к шее мальчика. Такого беззащитного, потерянного выражения лица Нарцисса не видела у своего ребенка очень давно.

— Драко! — палочка выпала из ослабевших пальцев. Нарциссы. Это был последний раз, когда она её держала.

Глава 3. Не мечите бисер

— Драко! — палочка выпала из ослабевших пальцев Нарциссы. Выпустив мальчика, аврор подхватил изделие Олливандера, такое же изысканное, как хозяйка, которая, забыв обо всем, бросилась к сыну. Мгновенье — и она прижала его к себе. Драко на грани обморока повис на матери, на нежной шее мальчика набухла багровая полоса.

— Дайте воды! — потребовала леди Малфой. Один из вторженцев фыркнул.

— Пожалуйста, — ради сына аристократка наступила на свою гордость. Как же унизительно жить без палочки!

Кто-то наколдовал Агуаменти, наливая воду в бокал тонкого стекла, один из тех, что подарила Белла, еще когда была на свободе. Нарцисса сунула Драко питье, тот сделал глоток, проливая остальное. Мальчика колотила нервная дрожь, ему нужно было успокоительное, укрепляющее…

Раздумья Нарциссы прервал Фишер:

— Миссис Малфой, теперь мы должны доставить вас в Аврорат на допрос. Немедленно.

— Но… мой сын, ему нужно… — женщину перебил аврор, разглагольствовавший ранее о заслугах:

— О нем позаботятся, завтра его заберет опекун.

Драко отцепили от матери, которую потащили к каминной; домовики, украдкой смахивая слезу, выглядывали из-за мебели. Малфой-мэнор де-факто Малфоям уже не принадлежал. Оставалось всего ничего, чтобы это узаконить.

* * *

Гарри Поттер, чумазый и взъерошенный, поднял осоловевший взгляд с клумбы, которую он пропалывал, на сову, севшую на нормальный забор нормального семейства Дурслей.

— У меня солнечный удар и ты мне кажешься? — обратился мальчик к птице.

Раннее утро было на редкость жарким, но Поттера отправляли работать в любую погоду. В пользу галлюцинации говорил свернутый листок бумаги, прикрепленный к лапке. Опасаясь, что сова его не дождется, Гарри, с трудом поднявшись с затекших колен, поспешил к забору. Гроза мышей, однако, и не думала