— В местной. Пожалуйста, приезжай, пусть видят, что Дима —твой внук. Иначе сам понимаешь, что может быть.

— Конечно, приеду, — кивнул он, словно жена была здесь, —сейчас же позвоню Кате и вышлю за ней машину, — повторил он.

— А мы будем ждать тебя в больнице. Не забудь захватитьмобильный телефон, чтобы я могла тебя найти.

— Хорошо. — Он бросил трубку. Когда живешь с женщиной большечетверти века, начинаешь ненавидеть ее, но еще больше — себя. За то, чтотерпишь ее вечно недовольное лицо.

Ведь ни разу в жизни он не видел ее довольной. Ни когда онипоженились, будучи студентами экономического факультета. Ни когда поехали вХарьков, куда он получил распределение. Ни когда вернулись в Москву и жиливтроем в маленькой комнатке без удобств. Из научного института он перешел наработу в банк. Потом они поехали в Австрию, где он представлял интересыВнешторгбанка. В начале девяностых вернулся и поступил на службу в крупныйкоммерческий банк. Лишь тогда она немного успокоилась. К тому времени появиласьроскошная квартира в центре Москвы, большая дача в престижном дачном поселке,свои машины, водитель, помощник, няня, кухарка. Но лицо жены по-прежнемуоставалось недовольным, и она всегда находила повод, чтобы испортить емунастроение. Впрочем, за долгие годы совместной жизни он привык к ней. Привык кее вздорному, взбалмошному характеру. И иногда с удивлением замечал, чтоотносится к ней намного лучше, чем в молодые годы, когда семейные ссоры,казалось, неминуемо должны были закончиться разводом.

Артем Сергеевич Полетаев был назначен министром финансовстраны полгода назад, как раз когда вице-премьером стал его друг и бывшийоднокашник Сережа Шумский, с которым они вместе учились на экономическомфакультете. Нужно отдать должное Шумскому. Всего за полгода он успел проявитьсебя как человек твердых принципов, неуклонно проводивший в жизнь экономическиерешения правительства, невзирая на критику со всех сторон.

Полетаеву было сорок семь лет. Высокий, с красивой густойшевелюрой и правильными чертами лица, он очень нравился женщинам. Особеннопривлекали его глаза, серые, с загадочным выражением. Многие считали, что стакой внешностью Полетаеву нужно было идти в киноартисты, а не в экономисты.Жену раздражали подобные разговоры, поскольку сама она уже растеряла былую красоту,располнела, погрубела, ноги портило варикозное расширение вен. Словом, она быластареющая женщина, под пятьдесят, в климактерическом возрасте, а он — полныйсил и хорошо сохранившийся мужчина, тоже под пятьдесят, до сих пор нравившийсяженщинам, в том числе и собственным секретаршам.

Артем набрал номер дачного телефона. Трубку сразу взялаКатя. Видимо, еще не ложилась.

— Алло!

— Катя, это папа. Как дела? Все в порядке?

— Ты знаешь про Диму?

— Знаю. Сейчас поеду в больницу, а за тобой и малышкой пришлюмоего водителя. Так что собирайся.

— Хорошо. Может, по дороге заехать в больницу?

— Без тебя обойдемся. Будь готова, машина приедет минутчерез тридцать-сорок. И позвони Леониду, — с нотками недовольства в голосесказал отец, — пусть хотя бы встретит вас.

Поговорив с дочерью, Артем Сергеевич позвонил водителю. Сним они работали еще в коммерческом банке. Уходя в министерство, Артем оставилего в качестве личного водителя для семьи. По службе ему полагался шофер,который заезжал за ним по утрам вместе с охранником и отвозил в министерство.Личный водитель, татарин, работал вместе с Полетаевым уже шесть лет. Артемдовольно долго ждал, пока тот поднял трубку, — очевидно, спал.

— Доброе утро, Ханифа, — Артем посмотрел на часы, — извини,что беспокою тебя так рано.

— Ничего, Артем Сергеевич, я всегда встаю в половиневосьмого. Что-нибудь случилось?

— Случилось. С Димой плохо. Отравился грибами. Его повезли вбольницу. А Катя одна на даче, с дочуркой. Поезжай за ними и привези их вгород. Только не торопись. Я возьму свою машину.

— Понял, Артем Сергеевич. А может, вызвать вашего водителя сохранником?

— Они еще спят. Ничего страшного. Надеюсь, меня не похитят,а я успею вернуться до половины девятого, когда они приедут за мной.

— Хорошо, Артем Сергеевич. Буду у Кати через полчаса.

Полетаев тряхнул головой. В пятницу у него такой важныйдоклад, а он должен сейчас заниматься внуком. Впрочем, жена права, в больницуехать нужно обязательно. Мало ли что там может случиться. Дима — вылитыйдедушка, а на отца, к счастью, совсем не похож. Сыновей у Полетаева не было, ониспытывал к Диме отцовские чувства и очень гордился им. Все надежды были навнука.

Артем побрился и начал одеваться. По привычке достал свежуюбелую рубашку. И на мгновение заколебался, решая, как именно ему одеться.Дачный костюм явно не подходит, он может не успеть вернуться домой, чтобыпереодеться. Да и жена не одобрит, если он приедет в больницу в куртке иджинсах. Он подумал, что день начинается трудно.

Но, завязывая галстук и глядя в окно, Полетаев дажепредставить себе не мог, каким сложным окажется нынешний день: через два часавозле его дома будет двое убитых… Начнется самая страшная история в его жизни.

Очевидно, оба не любили лишних слов, так как сидели вавтомобиле, почти не разговаривая, ожидая, когда наконец появятся нужные имлюди. Машина стояла на проселочной дороге, недалеко от леса. Со стороны шоссеее не было видно, и в предрассветной тишине «Рено» казался лишь детальюпейзажа. В половине седьмого утра, когда солнце уже поднялось над горизонтом,послышался наконец шум подъезжавшей машины и появилась «Волга» белого цвета, вкоторой, кроме водителя, находились еще два пассажира.

— Они, — сказал сидевший рядом с водителем «Рено» мужчина,кивая в сторону «Волги». Второй, не произнеся ни слова, вышел из автомобиля,ожидая, когда «Волга» приблизится. Она остановилась в двадцати метрах от него,и ее водитель, увидев стоявшего на дороге человека, быстро вышел и поспешил кнему. Незнакомцу на вид было лет сорок пять. Коротко подстриженные седыеволосы, резкие черты лица, брезгливое выражение, тонкие губы, проницательныетемные, глубоко посаженные глаза, словно сделанные из стекла и существующие какбы сами по себе. Короткая темная куртка, темные брюки, темная рубашка. Если быприехавшие могли обойти его сзади, то наверняка заметили бы у него пистолет,закрепленный в кобуре под курткой с правой стороны. Пистолет имелнепропорционально длинное дуло, и только профессионал мог догадаться, что нанего надет глушитель.

Водитель «Волги», подходя к нему, оглянулся на своихпассажиров, оставшихся в машине.

— Приехали, — сообщил он, тяжело дыша, — они немногозадержались.