— Да? — спросил я с полным ртом.

— Да, это наша местная целительница, хотя скорее знахарка. Она точно сможет чем-то помочь, я уверена. Можем сходить к ней после еды, — улыбчиво сказала Ханна.

— Угу.

Честно говоря, я понятия не имел, что теперь делать. Доброта Ханны может закончиться в любой момент, и куда мне тогда идти?

Попроситься в волчью стаю? Альфа меня не возьмёт, зачем ему конкуренты? А то все волчихи точно были бы мои.

Может, к белкам? Но я в их дупла не пролезу.

Не, нужно как-то приживаться в деревне.

И вот первая цель есть: разузнать, что не так с моей памятью. Потом определиться с мотивами девушки. Возможно, я смогу пожить здесь ещё какое-то время. Ну и монеты будут нелишними — нужно как-то зарабатывать.

Сидеть на шее у Ханны хоть и звучит соблазнительно, но крайне глупо. Даже сама мысль о зависимости от кого-то мне не нравится. Я мужчина или так, погулять вышел? Это другие должны от меня зависеть, а не я.

Наконец, расправившись с завтраком... или обедом, не знаю — понятия не имею, сколько сейчас времени, — мы начали собираться. Ну как начали: Ханна ходила туда-сюда, а я следовал за ней. Как выяснилось, у меня нет ни верхней одежды, ни обуви. А на дворе, так-то, зима.

То есть я лежал в лесу в тонкой рубашке и штанах. Всё, больше у меня ничего нет.

Чёрт, похоже, деревенские собаки и то состоятельнее меня.

— Да, я очень удивилась тогда. Ты был присыпан снегом, а значит, пролежал там как минимум несколько часов. Но не похоже, что тебе было холодно, — рассказывала она, подавая мне очередные вещи для примерки.

Судя по тому, что я увидел, она живёт одна, но давала мне мужскую одежду. Может, отца?

Стоит ли спросить?

— А это вещи твоего отца? — спросил я, надевая белую кожаную куртку с таким же белым мехом на воротнике.

Хм, а мне нравится: приятно сидит на теле, не сковывает. Не сказать, что я такой уж большой — всего-то где-то на полголовы выше девушки. Да и руки с талией у меня только немного больше.

Думаю, издалека меня и за девушку принять можно.

За своими мыслями я не заметил, как погрустнело личико Ханны, а её глазки наполнились маленькими бусинами слёз.

— Они… мои родители умерли, ня, — тихо, почти неслышно сказала она.

Вот чёрт. Видимо, зря я поднял эту тему. И что теперь делать? Разговаривать о таком с незнакомцем вроде меня она явно не хочет. Утешить? Сменить тему? Да, это подойдёт.

— Чёрт! А мне нравится эта куртка. Как думаешь, у меня получится слиться с сугробом?

Сначала она непонимающе посмотрела на меня, а потом, осознав смысл сказанного, лёгонько хихикнула и смахнула с глаз слезинки.

— Да, думаю, получится, ня. Вот, ня, — сказала она, протягивая мне пару кожаных сапог.

Некоторое время спустя.

Стук-стук-стук

— Да, войдите! — сказала старушка, не отрывая глаз от колышущегося огня посреди комнаты.

Войдя внутрь, я сразу почувствовал сильный запах трав, от чего нестерпимо захотелось чихнуть. Но чихнуть не получалось, что жутко раздражало. Несколько раз потерев нос, стало полегче.

Осмотревшись, мой взгляд сначала остановился на клетке справа. В ней шебуршился маленький зелёный уродец. Заметив нас, он издал то ли крик, то ли писк, разбрызгивая свою слюну повсюду.

Если я не ошибаюсь, таких называют гоблинами. Спросите, откуда я это знаю? Да хрен знает, просто знаю — и всё.

Вообще, в этой хижине было много всего, за что можно зацепиться взглядом: черепа на стене, различные склянки с плавающим неизвестным содержимым.

Но затем мой взгляд упал на старушку, сидящую посередине комнаты перед костром. Её острый глаз неотрывно следил за мной, в то время как второй был мертвенно бледным. На морщинистом лице играла лукавая улыбка.

Её чёрный балахон скрывал всё тело, а на голове было что-то наподобие длинного парика из перьев, полностью закрывавшего волосы.

— Ах, Ханночка, это ты, — добродушно сказала старушка, переведя взгляд на Ханну.

— Давно же ты не навещала бабушку, — притворно посетовала она.

— Да, извините бабушка Вельма, что так долго не заходила проведать, ня, много всего случилось, ня, — виновато ответила Ханна.

— Ха-ха-ха, не обращай внимания на слова этой старушки, я просто пошутила. У молодых людей всегда много дел.

— Хорошо, ня, — облегчённо вздохнула она.

Сколько ни всматриваюсь, они точно не похожи. Конечно, она может прятать хвост под плащом, но уши у неё обычные, как у меня. Однако отношения между ними довольно тёплые, как у родственников. Интересно, а у меня какие отношения с родителями? Есть ли у меня братья или сёстры?

А может, у меня и вовсе никого нет. Это я узнаю только тогда, когда верну свою память.

— Присаживайтесь, дорогие мои, — знахарка указала на подушки напротив себя.

Когда мы присели, бабка снова начала прожигать меня любопытным взглядом.

Я же отвечал ей своим равнодушно-высокомерным взглядом. Так мы и играли в гляделки, пока старушка не перевела взгляд на Ханну.

— Интересного ухажёра ты себе нашла, Ханночка. Впервые вижу кого-то с такой внешностью, — хихикнула Вельма.

— В… вовсе нет, он не мой ухажёр, ня! — Я нашла его в лесу без сознания, и он потерял память, поэтому мы и пришли к вам, бабушка Вельма, ня, — проговорила Ханна на одном дыхании.

— Хоо? Вот как, — знахарка снова всмотрелась в моё лицо, но, будто не найдя того, что искала, снова повернулась к Ханне.

— Я так понимаю, ты не сегодня его нашла. Почему сразу не обратилась ко мне? — с недовольством спросила старушка.

— Н… ну, на нём не было ран, ня, поэтому я подумала, что сама смогу его выходить, ня.

Бабушка Вельма тяжело вздохнула и покачала головой.

— А если бы он оказался плохим человеком и что-то сделал с тобой? Доброта добротой, но и о своей безопасности забывать не стоит, — поучительно отчитала её знахарка.

— Я поняла, ня, — не поднимая глаз, ответила Ханна.

Пока они о чём-то разговаривали, я залип на огонь. Чем больше я на него смотрел, тем разнообразнее плясали огоньки, словно зазывая присоединиться к ним. Мои веки с каждой секундой тяжелели, но неожиданный хлопок в ладоши заставил встряхнуться и прогнать наваждение.

— Ну