Это было завроваживающе, что я замерла на время.

Необыкновенно и мистически! Что там эта кошка драная сказала? На юг не ходить? Видимо, мне сюда и надо для разнообразия.

Я шла вперёд. Деревья в этом месте были не такими, как в лесу. Высокие, раскидистые, а под ними терновник. Пахло травами, цветами и морем.

От меня скрыли, что здесь есть море?

Вот ведь изверги.

То там, то здесь стали появляться остатки древней цивилизации. Элементы белых мраморных колонн, гробницы. Часть скульптур заросла травой… Арки каменные, обвитые плющом. Старинные стены с элементами винтовых лестниц. Глыбы с выбитыми узорами и письменами.

Дорога заворачивала в кусты, а я, ошарашенная, шла вперёд.

И открылся мне вид, захватывающий дух. Это был древний заброшенный город. Редкие деревья росли, пробив белую мраморную плиту, на которой и располагались строения. Целые здания и высокие пустующие башни стали приютом для птиц. Растения захватить эти развалины целиком не смогли. Под ярким солнечным светом можно было детально всё рассмотреть.

И море. Оно было совсем близко. За городом опять начинался лес. И вот за ним… Я подняла нос вверх и принюхалась. Морской бриз!

Затаив дыхание, бродила по городу и пыталась понять, насколько он древний. Историю Леса я всё время пропускала в университете, но что-то помнилось мне о первых поселенцах. Древние оборотни-маги строили такие города. Это семь тысяч лет точно.

Круглая башня с пустыми окнами и без крыши, по её стенам вверх ползли растения. Обступили высокие лиственные деревья.

Прямо у этой башни вровень с землёй раскинулся бассейн. Он был наполнен дождевой водой и светился синевой на фоне серо-белых развалин. А всё потому, что не было на дне грязи. Удивительно, плитка с изразцами сине-зелёных оттенков была чистой.

Я вначале бассейн обошла по периметру. Присматривалась внимательно к этой чудной старинной купальне. Подумала, что это волнистые орнаменты украшают бортики. Крохотные скульптурки не все сохранились. Потом рассмотрела извилистых змей.

Неужели здесь жили Хладнокровные оборотни? Те, кто оборачивается в змей и варанов?

— Ничего себе… — ошарашенно выдохнула я, внимательно разглядывая дно бассейна на предмет какого-нибудь крокодила или змея.

Совершенно чистая купальня посреди развалин древней цивилизации.

Эти каникулы начинали мне нравиться. Покруче интернета!

В тени высокой башни быстро сняла с себя одежду, что пропиталась насквозь потом. Трусики и лифчик развязала. Скинула шлёпки и волосы распустила.

Купание в такой жаркий день — то, что мне надо.

Глубина купальни шла по нарастающей. У самой башни было по колено, потом всё глубже и глубже. Ближе к деревьям совсем глубоко.

Вода тёплая, как парное молоко, но все равно освежала. Плитка под ногами имела фактуру, поэтому я не скользила.

И всё же интересно, почему плитка такая чистая. Я даже наверх посмотрела. Ветки деревьев укрывали бассейн от лучей палящего солнца. Они скидывают листья, с них может упасть насекомое. Ветром, в конце концов, может грязи надуть. Но нет, каждая плиточка как новая. Вода кристально чистая.

Я оттолкнулась и поплыла вперёд, наслаждаясь легкой прохладой. Нырнула под воду. Исчезли звуки и запахи. Я не чувствовала внутри себя зверя. Если паниковала, то самостоятельно без звериных инстинктов и острого предчувствия. И в момент погружения под воду произошло вроде ожидание чего-то из ряда вон выходящего. Пришлось подняться.

Сделала жадный глоток воздуха, мокрые волосы откинула назад. Ступнями нащупала рельефное дно и замерла.

За мной наблюдали…

Не будь я оборотнем, может, и не почувствовала, но всё-таки Многоликая. Надежда, что я обернусь хоть когда-нибудь, теплилась.

Дрожь по телу. Прикрыла руками грудь и, слушая, как яростно стучит от страха моё сердце, медленно повернулась.

Хотела закричать от ужаса, но вместо этого издала обречённый стон.

У бассейна стоял дракон.

***

Я, когда впервые крокодила увидела, оторопела и сжалась. Это произвело на меня неизгладимое впечатление. Боже, какие же они страшные!

Огромный аспид. Гад крылатый. Метра на три возвышался над купальней. Молочно-синий, с настоящей чешуёй, которая то дыбом вставала, то прилегала к телу, и он становился обтекаемым, будто из белого мрамора высечен.

Лапы здание мощные, когти острые. Передние намного короче. Сложенные перепончатые крылья. Шея длинная. Если бы он не дышал, то было бы не так страшно.

Жутко настолько, что у меня ноги ослабли, и я не упала только потому, что вода держала.

Дракон! Я вижу дракона!

А он был живой!

Морда разумная, что ли. Это оборотень, потому что мимика была человеческой. Дракон смотрел на меня большими сине-зелёными глазами под цвет плитки в бассейне. Зрачок вертикальный, как и положено аспиду. Он приподнял одну бровь. Пасть широкая хмыкнула. Огромный упругий хвост стал бить по земле, как будто недовольно притоптывал.

И от этого кошмар меня с головой накрывал. Я на него вылупилась во все глаза. Набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, но подавилась, потому что дракон припал к земле.

С шумом воды сделала шаг назад. Руки пришлось в стороны расставить, чтобы не упасть.

— Это моя купальня! — громко заявил крылатый ящер вполне молодым приятным голосом.

Я открыла рот. Глазами по округе пошарила. Людей не было. Это точно сказал дракон.

— Здесь не написано! — от страха получилось достаточно агрессивно.

Его хвост словно жил отдельной жизнью. Подцепил с земли мой халатик, поднялся с моей одеждой вверх и замер над головой дракона.

— Это моё платье, — прошептала я.

— Здесь не написано. — Морда разъехалась в ехидной улыбке, показались зубы-пилы.

Внутри все похолодело.

— Написано.

Я с ужасом смотрела на белые опасные клыки в его пасти.

Дракон нахмурился. Опять вскинул бровь вопросительно. Хвост сунул ему под нос мой халатик. Там у ворота золотыми нитями было вышито моё имя. Делать-то в этой глуши нечего, так что я рукоделию предавалась. Не путать с рукоблудием.

— Ясения Пассарионовна? — скривился дракон. — Что за имя такое дурацкое?

— Сам ты дурацкий! — обиделась я. — Ясень — это клён.

— Так ты — дерево?

— А тебя как зовут? — разозлилась я.

— Ардис, — самодовольно улыбнулся ящер.

— Что за имя такое дурацкое?! Оно вообще ничего не значит.

— Значит! — возмутился он.

— Нет, не значит! — настаивала я.