– Мы боялись, что вы не сможете прийти, – сказала миссисУиллет. – Помните, вы говорили, что не сможете? Мы так обрадовались, когда высказали, что все-таки придете.

– Пятница, – доверительно сказал майор Барнэби.

Миссис Уиллет была озадачена:

– Пятница?

– По пятницам я хожу к Тревильяну. По вторникам он приходитко мне. И так уже много лет.

– А! Понимаю. Конечно, живя так близко…

– Своего рода привычка.

– И до сих пор? Он ведь живет теперь в Экземптоне…

– Жалко расставаться с привычками, – сказал майор Барнэби. –Нам бы очень не хватало этих вечеров.

– Вы, кажется, участвуете в конкурсах? – спросила Виолетта.– Акростихи[4], кроссворды и прочие штуки.

Барнэби кивнул:

– Я занимаюсь кроссвордами. Тревильян – акростихами. Каждому– свое. – И, не удержавшись, добавил: – В прошлом месяце я получил приз закроссворды – три книжки.

– О, в самом деле? Вот замечательно. Интересные книжки?

– Не знаю. Не читал. По виду не скажешь.

– Главное, что вы их выиграли, не так ли? – рассеянносказала миссис Уиллет.

– Как вы добираетесь до Экземптона? – спросила Виолетта. – Увас ведь нет машины.

– Пешком.

– Как? Неужели? Шесть миль.

– Хорошее упражнение. Что такое двенадцать миль? Быть вформе – великая вещь.

– Представить только! Двенадцать миль! Но вы с капитаномТревильяном, кажется, были хорошими спортсменами?

– Бывало, ездили вместе в Швейцарию. Зимой – зимние видыспорта, летом – прогулки. Тревильян был замечателен на льду. Теперь куда нам!

– Вы ведь были чемпионом армии по теннису? – спросилаВиолетта.

Барнэби покраснел, как девица.

– Кто это вам сказал? – пробурчал он.

– Капитан Тревильян.

– Джо следовало бы помалкивать, – сказал Барнэби. – Слишкоммного болтает. Как там с погодой?

Чувствуя, что он смущен, Виолетта подошла за ним к окну. Ониотодвинули занавесь. За окном было уныло.

– Скоро опять пойдет снег, – сказал Барнэби. – И довольносильный.

– Ой, как я рада! – воскликнула Виолетта. – Я считаю, чтоснег – это так романтично. Я его никогда раньше не видела.

– Какая же это романтика, если замерзают трубы, глупышка! –сказала мать.

– Вы всю жизнь прожили в Южной Африке, мисс Уиллет? –спросил майор Барнэби.

Оживление исчезло, девушка ответила, будто смутившись:

– Да, я в первый раз уехала оттуда. И все это ужасноинтересно.

Интересно быть запертой в деревне среди болот? Смешно. Онникак не мог понять этих людей.

Дверь отворилась, и горничная объявила:

– Мистер Рикрофт и мистер Гарфилд.

Вошел маленький сухой старик, за ним румяный энергичныйюноша. Юноша заговорил первым:

– Я взял его с собой, миссис Уиллет. Сказал, что не дамумереть в сугробе. Ха, ха! Я вижу, тут у вас – как в сказке. Рождественскийогонь в камине.

– Да, мой юный друг был столь любезен, что проводил меня квам, – сказал мистер Рикрофт, церемонно здороваясь за руку. – Как поживаете,мисс Уиллет? Подходящая погодка. Боюсь, даже слишком.

Он направился к камину побеседовать с миссис Уиллет. РональдГарфилд принялся болтать с Виолеттой.

– Послушайте, здесь негде покататься на коньках? Нетпоблизости прудов?

– Я думаю, единственным развлечением для вас будет чисткадорожек.

– Занимался этим все утро.

– О! Вот это мужчина!

– Не смейтесь, у меня все руки в мозолях.

– Как ваша тетушка?

– А все так же. То лучше, говорит, то хуже. По-моему, всеодно. Паршивая жизнь, понимаете. Каждый год удивляюсь, как это я выдерживаю.Так куда денешься! Не заедешь к старой ведьме на Рождество, ну и жди, чтооставит деньги кошачьему приюту. У нее их пять штук. Всегда глажу этих тварей,делаю вид, что без ума от них.

– Я больше люблю собак.

– Я тоже. Как ни поверни. Я что имею в виду: собака – это…ну, собака есть собака. Понимаете?

– Ваша тетя всегда любила кошек?

– Я считаю, что этим увлекаются все старые девы. У-у, гады,терпеть не могу!

– У вас замечательная тетя, но я ее очень боюсь.

– Понимаю, как никто другой. Снимает с меня стружку. Считаетменя безмозглым.

– Да что вы?..

– Ой, да не ужасайтесь вы так сильно. Многие парни выглядятдурачками, а сами в душе только посмеиваются.

– Мистер Дюк, – объявила горничная.

Мистер Дюк появился здесь недавно. Он купил последнее изшести бунгало в сентябре. Этот крупный спокойный мужчина увлекалсясадоводством. Мистер Рикрофт, который жил рядом с ним и был любителем птиц,взял его под свое покровительство. Он был из тех, кто утверждал, что мистерДюк, несомненно, очень хороший человек, без претензий. А впрочем, так ли это?Почему бы и нет, он был раньше по торговой части, кто знает?..

Но никто не собирался его расспрашивать. Ведь, зная лишнее,ощущаешь неловкость, и в такой небольшой компании это, конечно же, все хорошопонимали.

– Не идете в Экземптон по такой погоде? – спросил он майораБарнэби.

– Нет. Да и Тревильян вряд ли ждет меня сегодня.

– Ужасно, не правда ли? – с содроганием произнесла миссисУиллет. – Быть погребенным здесь, и так из года в год – как это страшно!

Мистер Дюк бросил на нее быстрый взгляд. Майор Барнэби тожепосмотрел с любопытством.

Но в этот момент подали чай.

После чая миссис Уиллет предложила партию в бридж.

– Нас шестеро, двое могут примазаться.