— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду только то, что вычитал у вас. Дескать,Сварог отбыл в Равену, где должен добиться аудиенции у принцессы ДелииРонерской и уговорить ее отправиться вместе с ним на земли, занятые ГлазамиСатаны. А что из этого получится, заключаете вы свой труд, дорогие читателисмогут узнать из следующего романа, который не замедлит появиться. Ну, иоткуда, из какого источника, вы черпали вдохновение для вашего эпилога?

— Из открытого для нас источника, — нисколько несмутился Даутвор. — Из Кодекса Таверо. Вам ли не знать, Гаудин, что в егопредсказаниях сказано о Сером Ферзе и Принцессе Длинной Земли, ЗлатовласойПривратнице, и о том, что им обоим предстоит. Я как раз заканчивал основнуючасть романа, когда узнал, что граф Гэйр опять куда-то пропал — якобы пожелалпобывать на пляжах Ракамерати, и меня посетило то, что называется творческимозарением. Я отождествил Сварога с Серым Рыцарем, или Серым Ферзем, — ужбольно много совпадений, чтобы думать иначе, ну а дальше все выстроилось самособой. Кому как не Делии быть той самой Златовласой Привратницей? Какие Воротаим предстоит закрыть как не те, через которые попадают на Талар Глаза Сатаны…Неужели действительно лорд Сварог отправился в Равену к Делии?

— Вы прямо второй Таверо, дорогой Даутвор, я польщен,что имею честь жить с вами в одно и то же историческое время. Тогда позвольтепоследний вопрос. О происхождении всего одной вашей строчки. Я процитирую ее напамять, если ошибусь, поправьте меня. «Сварог примкнул к тайному обществу,составившемуся из лиц, занимающих высокие посты в Империи». А это откудавзялось?

— Вы хотите сказать, я опять угадал?

— А вы хотите опять сказать, что угадывали? Вы, один изслужащих тайной полиции, вы же не можете не понимать, что я, начальник тайнойполиции ее величества, не буду удовлетворен таким ответом. Я должен знатьнаверное, ваши ли провидческие способности породили ваши тексты или что-тодругое. Ведь речь идет о заговоре.

— Хотите, лорд Гаудин я поражу вас еще одной догадкой?

— Извольте.

— Я не исключаю, что к подобному тайное обществу можетпринадлежать и начальник тайной полиции.

Гаудин усмехнулся:

— Не могу не отметить, что вы держитесь молодцом, лордДаутвор. Вы знаете, что вам предстоит и не боитесь. Вы понимаете, что явынужден буду сейчас применить особые методы дознания, которые заставляютчеловека говорить правду и только ее одну. И если выяснится, что не вашпророческий дар кроется за всем этим, а нечто иное, если выяснится, что романваш написан не токмо ради ублажения тщеславия, а, скажем, для того, чтобыобратить чье-то внимание на некоторые вещи, то… Вы же догадываетесь, что неоставите мне выбора.

Лорд Даутвор действительно держался молодцом. Последниеслова Гаудина не вызвали у него испуга. Он лишь пожал плечами и сказал:

— Я уже давно понял, лорд Гаудин, чем закончится нашразговор.

— Конечно, если обнаружится, что дело обстоит именнотак, как вы представили его мне сегодня, то я принесу вам свои извинения. Иболее того, признаю, что не разглядел в одном из моих сотрудников способностей,которые должен был бы уже использовать в нашей работе. Тогда мне придетсяпредложить вам новый пост.

— И тогда я приму его, — сказал Да-утвор. —Начинайте.

Гаудин подошел к двери, открыл ее. В комнату вошли дварослых человека в черно-синей форме, обозначающей принадлежность к восьмомуисследовательскому департаменту канцелярии земных дел Ее ВеличестваЯны-Алентевиты, императрицы четырех миров…

Где краса былых прелестниц,

Их прически и наряды,

Их духи?

Воздыхатели у лестниц,

И пылавшие взгляды,

И стихи?

Где старинные напевы,

Где забытые актеры

И таланты?

Где былая слава, где вы,

Разодетые танцоры,

Музыканты?

Сварог мимолетно оглянулся через плечо, посмотрел в комнату.Там царила подлинно творческая атмосфера: Гай Скалигер, автор вывески «Женыбоцмана» и статуи графини Маргилены, стоял у мольберта, вечный студент графЛеверлин, чтобы принцессе Делии не скучно было позировать, услаждал ее слухбалладами собственного сочинения под собственную же игру на виолоне, а самаДелия сидела в ветхом кресле с облупившейся позолотой, и на лице у нее быладаже не печаль — тягостное ожидание, жажда каких угодно перемен. Увидев ее лицо,Сварог почувствовал что-то вроде бессильного стыда и отвернулся, оперся нащербатые перила дряхлой, зато каменной галереи. Из-за этой галереи и из-затого, что дом был целиком каменным, прежний хозяин драл с постояльцев нещадно,но Гай, приняв от Маргилены деньги за статую, купил весь дом и занял один этаж,оставив в двух других прежних постояльцев, собратьев по ремеслу, —совершенно бесплатно.

Сюда, на Бараглайский Холм, Странная Компания, сплотившаясявокруг Сварога во время его приключений в ронерской столнице, внедриласьмоментально и непринужденно, не вызвав ни у кого подозрений. Здесь и своихтаких имелось превеликое множество — приходивших неизвестно откуда и уходившихнеизвестно куда бродячих актеров, алхимиков, искавших эликсир бессмертия и любовныйнапиток, странствующих музыкантов, непризнанных ученых, циркачей, акробатов,изобретателей жутких на вид агрегатов непонятного даже самим создателямназначения, художников и поэтов. А также тех, кто считал себя художником,поэтом или скульптором, — но без всяких к тому оснований.

Народец был пестрый — от бывшего дирижера Королевской оперы,обнищавшего к старости, до торговца «напитком удачи» — шумный, много иизобретательно пьющий, беспокойный, но неопасный. Шпиков на душу населенияздесь насчитывалось гораздо меньше, чем в других районах города, —во-первых, не настали еще на Таларе времена, когда полицейские власти начнуттотально шпионить за творческими людьми и богемой, а во-вторых, любой «тихарь»,работавший со здешним людом, подвергался нешуточной опасности рехнутьсяокончательно. Богема крепко пила, а подвыпив, каждый давал волю самойнеобузданной фантазии, меняя по три раза на дню свою собственную биографию имнение о соседях. В сторону приукрашивания и запутанности, понятно. Чтобыотделить правду от пьяных побасенок, требовались титанические усилия. И давноизвестно было, что шпиков переводят сюда в наказание. Одним словом, наТель-Бараглае жилось не в пример спокойнее — если не особенно распускать языксамому.

Графы, герцоги, маркизы,

Благородные личины,

Господа,

Чьи причуды и капризы

Смерть уносит в час кончины

Без следа,

Чьи свершенья и утраты

В годы мирного покоя