Мысли эти чуточку развеселили Сварога, и он, бросивпоследний взгляд на озаренный заходящим солнцем город, на чьи-то болтавшиеся ввышине, в лазоревом небе летучие замки, вернулся в комнату. Гай складывалкисти, портрет был почти готов, и написан он был на железном листе. Опечаленныйгибелью вывески «Жены боцмана», Гай намеревался впредь работать исключительно визобретенной его учителем технике — картина пишется красками особого состава наметаллическом листе и подвергается обжигу по известной лишь мастеру технологии.После чего ее можно топить и жечь, сколько заблагорассудится, — все равноурона не будет никакого.

Делия уже удалилась в сопровождении Леверлина. Сварог радбыл, что они ушли. Никто из Странной Компании не попрекнул его и словом, никтоне приставал с расспросами насчет планов на будущее. И это было хуже всего — ихвопрошающие, полные надежды взгляды, бросаемые украдкой, когда им казалось, чтоСварог ничего не замечает…

— Мы вам еще не надоели, Гай? — спросил Сварог,располагаясь в древнем, но прочном кресле.

— Так интереснее жить, барон, — пожал плечами Гай.

Он был совсем юн, этакий кудрявый фавн. Пожалуй, нетруднопредставить его красневшим перед крайне эксцентричной графиней по имени Маргилена,но Сварог успел уже убедиться, что юноша тверд характером, упрям ицелеустремлен. Отнюдь не ангел, плоть от плоти и кровь от крови этого мира. Новряд ли продаст. Во-первых, понимает, что свидетели подобных закулисных интригдолго не живут, а во-вторых, исчезновение Сварога в подвалах автоматическилишит художника полученного от барона дворянства, не подтвержденного пока чтоюридически, ибо означенному барону пока как-то не с руки навещатьГеральдическую коллегию. А без герба Гай, несмотря на все свои таланты, обреченна Бараглайский Холм.

— Ну а все-таки? — спросил Сварог скорее лениво.

— Вы догадываетесь, как вас будут искать… традиционнымиметодами?

— Примерно, — сказал Сварог. — Сначала четкоопределят, где нас никак не может оказаться. И начнут искать там, где мыоказаться можем. Если речь идет о традиционных методах…

— В любом случае наш сумасшедший Бараглай — последнееместо, куда они заявятся. Я в свое время прочитал парочку старинных книг… Вмозгах здешних жителей царит такая каша, что собьется со следа любой нынешниймаг. Вас это утешает, барон?

— Не особенно, — сказал Сварог. — Что мы свами знаем о нетрадиционных методах? Да и время, время поджимает…

— Жаль, что здесь нет моего учителя. Мэтр Тагаронизобретал судно для подводного плавания. Правда, он так и исчез, ничего недобившись, ходили слухи, что он строит свое судно где-то на Островах, но о неми до его исчезновения болтали столько, что даже мы, его ученики, не знали, гдеправда, а где фантазия…

— Подводная лодка мне не помешала бы, — согласилсяСварог. — А вот как насчет подземных ходов? Я наслушался немало историй,рассказывают даже о подземных городах и пещерах размером с приличное княжество…

— Кто знает? — пожал плечами Гай. — Это ужеиз области прочно забытого. Вполне возможно, что не все построенное под землейстроили гномы, но гномов давно нет, а сказки — материя туманная…

— Может, мне поговорить с Анрахом?

— Попробуйте. У него богатая библиотека. Если только онне испугается.

— Чего?

Гай внимательно посмотрел на него:

— Конечно, традиции обязывают вассала быть откровеннымс сюзереном…

— Вот и привыкайте к дворянским обычаям, лаур Скалигер.

— А если эти секреты окажутся опасными для самогосюзерена?

— Живем только раз, — сказал Сварог.

— А что вы скажете о возможной ссылке на Сильвану?

— Насколько мне помнится, маркиз Вильмор даже оттудаухитрился сбежать…

Гай не знал, что Сварог — лар. А Сварог не торопилсяпросвещать.

— Барон, за интерес к иным старинным книгам можнопопасть даже не на Сильвану, а в замок Клай. В летучую тюрьму ларов. Оттуда ужене сбежишь.

— И туда можно угодить за интерес к сборникам сказок оподземельях?

— Легенды о подземельях могут оказаться главой какой-тодругой книги, невероятно предосудительной.

— Хм, тоже верно…

— Между прочим, мэтр Тагарон бежал еще и потому, чтовсерьез опасался замка Клай.

— За подводное судно?

— И за него тоже. Но в замок Клай он не попал, такиевещи не скрывают, совсем наоборот… А на Островах и в самом деле есть гдеспрятаться. Правда, беглецу-отшельнику уже не построить никакого судна, да инауками не больно-то займешься — нужны книги, лаборатории, инструменты… Ондружил с Анрахом. Меня в эти дела не посвящали, я ими и не особенноинтересуюсь, кстати. Мое дело — кисть и резец. Быть может, вы посчитаете меняциником или трусом, но я не собираюсь совершенствоваться в изящных искусствах взамке Клай, где узникам предоставлены все блага, за исключением свободы… Менядва года назад допрашивали. После исчезновения Тагарона. Допрашивала полицияларов, умеющая мгновенно отличать правду от лжи.

— И все же вы нас прячете?

— Мне необходимо дворянство, — сквозь зубы сказалГай, прямо глядя в глаза Сварогу. — Пришлось рискнуть. Вот таков уж я,таким и принимайте. Хорошо еще, что мэтр Тагарон не интересовался археологией…

— А это тоже чревато?

— Ох ты! — в сердцах сказал Гай, со звономпоставив на стол бокалы. — То ли смеяться над вами, барон, то ли,наоборот, завидовать — как беспечально живут в Готаре, не слыхивали о запретныхтемах… Впрочем, это понятно: какая в Готаре археология? Нет, разумеется, и увас, если как следует поплевать на ладони, прежде чем взяться за лопату, да какследует помолиться, чтобы не заметили с зорких небес, можно ожидать открытий…Но кто там у вас возьмется копать? В общем, археология — самое опасное занятиев нашем печальном и развеселом мире. В равной мере это касается и рудознатцев,знаете, тех, что ходят с рогулькой…

— Послушайте, я все-таки не из зверинца вырвался,оставив хвост в вольере… Но все же — при чем здесь рудознатцы?

— Рудознатцы — инструмент двойного назначения. Могут квящему процветанию державы искать воду или золото, но способны с тем же успехомвысмотреть в недрах нечто предосудительное. Далее, по нисходящей, следуютмеханики, прочие изобретатели. За ними антиквары, конечно. — Он пояснил,не дожидаясь вопроса, подметив удивленный взгляд Сварога: — Видите ли, порой,хотя и крайне редко, самые поразительные открытия делались в антикварныхлавках. Или у букинистов. Даже если допустить, что верна лишь десятая частьгипотез и догадок, земля таит множество удивительных вещей — и то, чтопринадлежит жившим до Шторма, и памятники более древних эпох, когда здесь небыло человека. Правда, положено считать, что мы жили на Таларе всегда.Существует официально утвержденное прошлое, и не годится осквернять стройные,изящные конструкции грубыми по причине своей реалистичности пристройками…Понимаете?